Дмитровский Форум V2

[TOS™]

http://novchronic.ru/1597.htm

Пророки делятся на дорогих и дешевых. Дешевые пророки предсказывают наступление новых эпох, оперируют тысячелетиями, видят общие контуры отдаленного Будущего. Дорогие пророки могут здесь и сейчас какая погода будет завтра, кто победит в битве и у кого за пазухой кинжал. Александр Солженицын был очень дорогим пророком, иногда в шутку притворявшимся дешевым. Эта игра, впрочем, никогда не заходила настолько далеко, чтобы игра в призвание заслонила бы весьма успешное предприятие.

Выдающимся талантом Солженицына было умение увидеть доминирующую в русском обществе тенденцию и поддержать её со всей возможной энергией, со всем возможным литературным мастерством и учительным пафосом. Если можно – возглавить её и предстать её отцом. В 1960-е Солженицын возглавил подобным образом антисталинистскую, «лагерную» литературу, затем — напористый системный антикоммунизм. В 1970-е резче чем кто-либо из представителей русской интеллигенции обозначил её одновременно националистический и «неоконский» поворот (причем в последнем случае он оказался своеобразным пророком решительного рейганизма еще и для Запада). В 1991 Солженицын начал «обустраивать Россию» без СССР. А затем если и не оказался во главе, то хотя бы честно стремился к месту лидера национальной оппозиции ельцинизму, ведущему Россию к обвалу… А поскольку одним из лейтмотивов этого обвала был еврейский вопрос, то Солженицын выпускает «Двести лет вместе» — пользуясь уже признанным правом пророка говорить о том, за что любого другого затравят.

В 2000-ные Солженицын пожалуй впервые перестал быть в оппозиции — путинская Россия оказалась если не реализацией его мечтаний, то, по крайней мере строем от которого было не стыдно принимать награды и который было нестыдно сдержано одобрить в телеинтервью. Да и для самого «режима» Солженицын оказался почти идеальной фигурой — западник рассорившийся с Западом и отвернувшийся от него, патриот и при этом лютый антикоммунист, сторонник одновременно и расплывчатой демократии и сильной руки, автор формулы о «сбережении народа»… Солженицын всем годился в пророки новой эры – кроме одного, его «власовщины», его отношения к Победе, каковое резко выбрасывало его из общенационального консенсуса.

Впрочем, Солженицын никогда и не стремился в этот консенсус влиться. Напротив, он словно нарочно придумывал новые скандальные линии разделения между собой и остальными. В этом тоже было хитроумие дорогого пророка — не стать заложником одной лишь общественной тенденции, не оказаться в ней вождем, который будет никому не нужен как только сменится эпоха. Тактика эта была весьма мудрой. Солженицын «ГУЛАГ-а» торжествовал в подпольном сознании в 1970-е и в публичном в 1990-е, но сегодня он был бы похоронен. Зато Солженицын критик Запада, идеолог некоммунистической державы, торжествует сегодня и будет, если я как дешевый пророк не ошибаюсь, в ближайшее время торжествовать еще больше.

Теперь, когда титан умер, вполне уместной окажется его политическая канонизация, которая вынесет за скобки все неудобное (то есть власовщину, бесконечную ложь и подчистки в «ГУЛАГ-е» и не меньшие искажения в «Красном Колесе», апологию предательства в «Круге первом»), и оставит то, что будет нужно — сбережение народа и державность, земство и любовь к русскому языку. Будет даже осознано то, что «диссидент» Солженицын, даже будучи диссидентом оставался частью, советской «идеологической номенклатуры» и не так, так иначе все время работал на державу.

Вопрос, собственно, лишь в том, сохранится ли при этой канонизации Солженицын как писатель и если да, то в каком объеме. Нет, наверное, ничего более опасного для репутации Солженицына у молодого поколения, чем знакомство с его произведениями, тягучими, колеблющимися между желчным пафосом и грубовато выделанным ядом. Школьник и студент над страницами этих книг попросту «умирают» (чего все-таки не происходит ни с Достоевским, ни с Толстым, ни хотя бы с Толстым-2, а является уделом лишь Чернышевского и Салтыкова-Щедрина, рядом с которыми писателю Солженицыну, боюсь, и уготовано место в колумбарии русской литературы).

Но вот кто должен обязательно восторжествовать в посмертном образе Солженицына — это пророк обращения к красоте, гибкости и выразительности русского языка. Пророк «языкового расширения», которое сегодня для нас не менее важно, чем сбережение народа. Русский язык является одним из наших недооцененных активов. Упрятанный справочниками по грамматике и тестами ЕГЭ в одномерную правильность он не использует и десятой части своих словообразовательных, словосочетательных и словорасстоновочных возможностей, предоставляемых необычайной гибкостью его флексий. Незаполненные девять десятых заполняются всевозможным мусором из манагеров, падонкафф и чиста канкретной братвы. Язык люмпенизируется, глобализуется и уголовнеет.

И значение Солженицына в противостоянии этому процессу трудно переоценить. Пусть даже «Словарь языкового расширения» был, в значительной степени конспектом Даля. Но способность самого Солженицына играть словами легитимизировала великий, могучий и свободный русский язык в его сопротивлении всевозможным жаргонам. Языковая контрреформация в русском языке — это, пожалуй, последнее и самое важное из пророчеств оставленных Солженицыным нашей эпохе.

P.S. Из интервью Александра Солженицына, данного два года назад российской прессе:

О развитии России за последние 15 лет и нацпроектах:

- Когда корабль имеет 99 пробоин — при самом лучшем желании невозможно починить их сразу все. По сути, все они имеют право быть «общенациональными проектами». Все избранные — да, важны неотложно. А что касается сельского хозяйства и уничтоженной деревни (о чём недавно энергично напомнил правительству Ю. М. Лужков), уже не первое десятилетие выжигаемой и уничтожаемой деревни,— то здесь и крайняя необходимость: мы не только втягиваемся в голодную зависимость, но и теряем права на занятые нашей страной земельные пространства.

О политических партиях:

- Партии плохо у нас растут потому, что они неестественная для нас форма. Сегодняшние наши партии только препятствуют развитию демократии. (Я неоднократно писал и говорил, что осуждаю саму идею «политических партий» как форму «коллективного эгоизма» за счёт других, «прочих». Напомню классическое изречение Троцкого: «Никакая партия ничего не стоит, если она не имеет целью захват власти».) Здоровое демократическое устройство может терпеливо вырасти только снизу, от локальных объединений местного значения — и поступенчатой связью друг с другом, а далее и поступенчатыми выборами. Только так ведущими станут интересы разумные и всеобщие — производственные, профессиональные, природоохранные, культурные, образовательные и другие подобные.

О политическом Пути России:

- Да, мы действовали по самому бездумному обезьянству. И — да: нынешняя западная демократия в серьёзном кризисе, и ещё не предугадать, как она будет из него выходить.

Для нас же правильный путь — не калькировать образцы, а, не отходя от демократических принципов, заниматься физическим и нравственным благосостоянием народа.

О Ксенофобии и фашизме:

- Ксенофобия исторически не была свойством русских, иначе не устояла бы империя из 120 наций. А словом «фашизм» у нас кидаются безответственно как удобным бранным словом, чтобы не дать встать русскому самосознанию. Но германский национал-социализм основывался на самопревознесении германской нации (вскормленном задолго и до Гитлера) — такого упрёка не бросишь нынешнему униженному и вымирающему русскому народу.

Подавить великороссов в пользу других российских наций — была одна из центральных, настойчивых идей Ленина — и он твёрдо провёл её в форме «ленинской национальной политики». Она была устойчиво продолжена и при Сталине, несмотря на его лицемерные поздние заявления. (А в нашей сегодняшней конституции слово «русские» вообще отсутствует!) За десятилетия это всё накопилось горечью в русском сознании.

А с обрушением всех социальных гарантий, но зато наступлением эры «свободы выражения» — уродливо, искажённо, опасным образом проявились нынешние агрессивные выходки, нападения и убийства, совершаемые непросвещённой молодёжью. Да, нужны безколебные властные меры для пресечения этих диких нападений и убийств, угрожающих самому нашему обществу. И необходимо — для общего нашего оздоровления — ясно исследовать и всерьёз заняться причинами, истоками этих агрессивных настроений.

О конфликте цивилизаций:

- Мировой конфликт наиболее точно определить как: Третий Мир против Золотого Миллиарда. Это — всечеловеческое, общеисторическое негодование и требование бедности к богатству. (Саудовская Аравия и т. п. не составляют принципиального исключения, они лишь используют зарвавшуюся секулярность Запада как удобную мишень. Эта торжествующая секулярность и вызывает наибольшее негодование в мусульманских странах. Россия же на наших глазах освобождается от нее, к тому же вряд ли может быть отнесена к «золотому миллиарду».)

Теорией «конфликта цивилизаций» прикрывается суть: пропастное различие в благосостоянии населения Земли.

Даже и при несомненном всемирном ослаблении христианского влияния и при боевом напоре исламизма — на достигнутом ныне уровне общего сознания не вижу возможности возникновения религиозных войн в масштабе планеты или континентов.

Россия во всяком случае не должна быть втянута в какие-либо глобальные конфликты.

О Мусульманстве и вымирании русского народа:

- Российское мусульманство в Чечне, Дагестане теперь использовано в яростных формах; в других мусульманских областях оно активно, но устойчиво. Политика нынешней российской власти — мирного и уважительного сосуществования с исламом — безусловно верна. Однако при нынешнем физическом вымирании русского народа, конечно, есть перспектива замены русской культуры на пространстве России другими религиями и культурами (в том числе и китайской). Это — горький для нас процесс, но он совершается.

О Геополитике. США, Косово, Афганистан

- Соединённые Штаты размещают свои оккупационные войска в одной стране следом за другой. Таково фактическое положение в Боснии уже 9 лет, в Косово и в Афганистане — по 5 лет, в Ираке пока 3, но там затянется надолго. Действия НАТО и отдельные действия США различаются малосущественно. Отчётливо видя, что нынешняя Россия не представляет им никакой угрозы, НАТО методически и настойчиво развивает свой военный аппарат — на Восток Европы и в континентальный охват России с Юга. Тут и открытая материальная и идеологическая поддержка «цветных» революций, парадоксальное внедрение Северо-атлантических интересов — в Центральную Азию. Всё это не оставляет сомнений, что готовится полное окружение России, а затем потеря ею суверенитета. Нет, присоединение России к такому евроатлантическому альянсу, который ведёт пропаганду и насильственное внедрение в разные части планеты идеологии и форм сегодняшней западной демократии — привело бы не к расширению, а к упадку христианской цивилизации.

Об Украине и разделенности русской нации:

- Происходящее на Украине, ещё от фальшиво-построенной формулировки для референдума 1991-го года (я уже об этом писал и говорил), составляет мою постоянную горечь и боль. Фанатическое подавление и преследование русского языка (который в прошлых опросах был признан своим основным более чем 60% населения Украины) является просто зверской мерой, да и направленной против культурной перспективы самой Украины. Огромные просторы, никогда не относившиеся к исторической Украине, как Новороссия, Крым и весь Юго-Восточный край, насильственно втиснуты в состав нынешнего украинского государства и в его политику жадно желаемого вступления в НАТО. За всё время Ельцина ни одна его встреча с украинскими президентами не обошлась без капитуляций и уступок с его стороны. Изживание Черноморского флота из Севастополя (никогда и при Хрущёве не уступленного УССР) является низменным злостным надругательством над всей русской историей XIX и ХХ веков.

При всех этих условиях Россия ни в какой форме не смеет равнодушно предать многомиллионное русское население на Украине, отречься от нашего единства с ним.

О вымирании русского языка:

- Несмотря на нынешнее безоглядное засорение русского языка легкомысленным жаргоном и наплыв англо-американской лексики (имею в виду не естественное использование технической терминологии, а модные, комически важные перехваты) — я твёрдо верю, что русский язык не пошатнётся и не даст себя безвозвратно засорить — пока будет существовать на Земле хоть остаток русского народа.

То же отношу и к русской литературе. Несмотря на обильное замусоривание, она сохраняет ясную и совестливую основу и ещё подарит нам образцы, поддерживающие наш дух и сознание.