Ср май 18, 2011 10:15 am
Насилие к тем кто физически слабее, недопустимо так как противоречит принципу свободы воли, не зря таких с позволения сказать людей даже в тюрьме не любят. Однако в психологии есть такое понятие как виктимность (от анг victim-жертва) то бишь психология и модели поведения жертвы. Достаточно летом выйти на улицу чтобы понять - многие девушки так одеваются, словно специально на х@$ нарываются, а потом удивляются насилию. В общем тут лежит база метода которым мог воспользоваться аптекарь из вашего рассказа, запоминайте многим пригодится:
"Потом война... Разлука с отцом, уехавшим на фронт, кровь, ужасы... А потом еще более страшное, чем война, - мерзость и беда (боль, обида, позорное унижение) от - солдат Красной Армии. Победители знаменитого первого Керченского десанта (январь 1942 года), еще не остывшие от накала жесточайших боев, прокатывались по домам мир-
ного населения, богуя и насильничая. Нина Марковна дает яркую в деталях зарисовку того, как ей удалось отстоять свою честь с помощью использования метода театрализации. Короткий период времени, пока не нахлынула следующая волна солдат, прошел относительно спокойно. Мы поспешно заканчивали приготовления к тяжелым
временам. Мама очень беспокоилась о нашей безопасности. Глупо рисковать, говорила она. Были случаи, когда во время освобождения городов насиловали даже пожилых женщин. Сама она облачилась в старое выношенное платье и принялась кромсать ножницами свои густые вьющиеся волосы, кое-где выстригая до самой кожи. Затем очередь дошла до меня: затянули грудь и нацепили длинную уродливую юбку, И все же, несмотря на эти ухищрения, я в свои четырнадцать лет выглядела на все семнадцать.
Обняв и крепко прижав меня к себе, как будто стараясь отгородить от всего мира, мама сказала: <Нина, помнишь бедную Лиду, твою подружку из Дулева, и ее сестру Катю? Они умерли от туберкулеза. Помнишь, как выглядела Катя? Бледная, посиневшие губы, красные пятна на щеках... Ее все время лихорадило. Пьяная солдатня больше боится туберкулеза, чем пуль. То, что последовало за этим, походило на настоящий маскарад. Я превратилась в несчастную туберкулезную девочку, лежала в постели, завешанная простыней, которая якобы предохраняла остальных членов семьи от
инфекции. В руках я держала окровавленный носовой платок. Пододеяльник у подбородка тоже был покрыт пятнами крови, которую Слава выдавил, осторожно по-
резав ногу папиной бритвой. Глубокие тени залегли у меня под глазами. Щеки раскрасились пунцовыми лихорадочными пятнами: помогла тертая свекла, разведенная
водой. Было около полудня, когда красноармейцы, уже изрядно навеселе, появились в нашем дворе. Разбившись на несколько групп, они пошли по квартирам. Пронзительные, нечеловеческие крики женщин слились в страдальческий хор. Заплакали дети. Из квартир, где проживали старики, доносился звон бьющейся посуды, под ударами прикладов разлетались окна, из домов вытаскивали мешки с провизией. Люди молили: Оставьте нам хоть немного еды. Мы ведь умрем с голоду - Туда вам и дорога, скоты! Кто немецких псов хлебом-солью встречал?! Трое солдат ворвались к нам, и тот, который шел впереди, сразу направился в мой угол. Но не успел он сорвать простыню, как мама скорбно произнесла: Несчастное дитя умирает от туберкулеза. Уже недолго
осталось. Солдат откинул простыню, но остался стоять на месте. Пряча под полуприкрытыми веками весь свой страх и ярость, я направила взгляд мимо незваного гостя. Вспомнив сестру Лиды на смертном одре, я, едва шевеля губами, пробормотала: Мама... пить. Солдат плюнул на меня и выбежал за дверь. Его двое товарищей -
за ним. Мама опустилась на колени у моей постели и облегченно расплакалась, вознося благодарственную молитву, а Слава все повторял и повторял: Сволочи! Сволочи!. Я тоже молилась, но чувствовала при этом угрызения совести: я вот благодарю Бога за свое спасение, а кого-то в это время насилуют. Этим <кем-то> оказалась
наша соседка Надя, и крики девочки оглашали округу.
p.s. История реальна, военные мемуары