Суровая реальность

Шёл вчера вечером с работы по Загорской, смотрю у Славянки собака пушистая с хромой лапой подбегает ко всем людям и заглядывает в лицо. У меня на работе была пятихатка, но я затарился выпивкой в электричку и плюс ко всему отдал штраф контролёрам, так что в кармане осталось 24 рубля! Собака на вид была голодной и замерзшей. К счастью у меня в рюкзаке был литровый пакет молока, водка, сок и стаканчики. Но собака не сможет пить молоко из стаканчика! Я пошёл в магазин за одноразовой тарелкой. В Славянке таково не продавали, пошёл в Пятёрку. Там набор тарелок стоил 25 или 26 рублей, денег не хватило. Вернулся к собаке, она к тому моменту забежала в маленький магаз слева от Славянки, видимо погреться. Я погладил её, пообещал вернуться и стал рыскать по близлежащим урнам в поисках подходящей ёмкости, но увы... И тут меня осенило, что у подъездов бабульки часто ставят кошкам миски. Я углубился во дворы Загорской и через пять минут мои усилия были вознаграждены, я нашёл пластиковую посудину, сунул её в рюкзак и вернулся к Славянке. Собаки не бьло.Её не было нигде, ни в коридоре магазина, ни около соседних магазинов, я два раза обошёл Загорскую, прочесал все дворы, пёс как в воду канул, я изговнякался в грязи, устал, и обессиленный пошёл домой смотреть последнюю серию "Пятницкого".
Резюмируя, хочется сказать, как же больно ощущать чувство полного бессилия и невозможности помочь... Я посылаю лучи ненависти тем жестоким подонкам, которые прогнали пса из магазина и всем равнодушным слепым людям, которые проходили мимо.
Как же бесит, что в этой стране никто никому ничего не должен. Для сравнения, полицейский за границей, ехал, патрулировал, и обнаружил сбитого ежа, и отвёз его в ветклинику, где ему спасли жизнь.
___________________________________
P.S. Цитата:"На что ж надеяться?
Я не надеюсь уже на то, что человеку удастся разорвать эгоистические путы, преодолеть национальную рознь, отнестись к ближнему, исповедующему иные идеалы, как к брату. Я не надеюсь, что красота спасет мир, – слишком долго она его спасает! Красоты все меньше вокруг, безобразное выпирает из всех щелей.
Я не надеюсь, что мне удастся выжить, когда вижу на экране телевизора груды организованного металла, предназначенного к убийству.
Я не надеюсь уже на разум, я не надеюсь уже ни на что.
Кого же мне любить: таких же слепцов, как я? Таких же глупцов? Таких же трусов и себялюбцев?
Я не люблю мужчин, потому что они самцы. Я не люблю женщин, потому что они продажны. Я не люблю детей, потому что из них вырастают мужчины и женщины.
Я не люблю природу, потому что она равнодушна ко мне. Я не люблю Землю, потому что она породила эту странную плесень, именуемую человечеством. Я не люблю Солнце, потому что оно когда-нибудь взорвется и уничтожит все, что я не люблю."
© Потерянный дом, или Разговоры с милордом



©

Замыслу «Таинственного незнакомца» Твен придавал совершенно особый характер; он считал, что именно в этой книге сумеет до конца высказаться по ряду волновавших его социальных и морально-философских вопросов.
Место действия повести — глухая средневековая австрийская деревушка. Таинственный герой, который называет себя Сатаной и обладает чудесной сверхъестественной силой, вмешивается в жизнь обитателей Эзельдорфа, погрязших в корыстных интересах, убогих верованиях, нелепых, унижающих их предрассудках, с тремя мальчиками-подростками, с которыми он подружился. Сатана ведет беседы о несправедливом социальном устройстве общества, о религии, о природе и характере человека и критикует людей за жестокость друг к другу и за трусливое пресмыкательство перед богатством и деспотизмом, о грозной и очищающей силе смеха в борьбе с предрассудками, затуманивающими сознание людей.
По этой повести был снят художественный фильм «Филипп Траум».
______________________________________________________________
Цитата:
" Сейчас он был очень взволнован таинственным происшествием: бесследно исчез наш деревенский бродяга Ганс Опперт. Сеппи сказал, что народ любопытствует, куда же он мог подеваться? Он не сказал, что народ беспокоится. Народ любопытствовал, и не более того. Это было сказано очень точно. Ганса никто не видел уже два дня.
– С тех пор как он учинил эту зверскую штуку, – добавил Сепии.
– Какую зверскую штуку? – спросил Сатана.
– Видишь ли, он постоянно бьет своего пса. Это добрейший пес, его единственный друг. Он очень предан Гансу, любит его, да и вообще никому не делает зла. И вот третьего дня Ганс принялся вдруг дубасить его ни за что, просто так, ради потехи. Пес ластился к нему и скулил, и мы с Теодором пытались вступиться, но Ганс только бранился, а потом так ударил пса, что выбил ему глаз, а нам сказал: «Вот, получайте! Это за то, что мешаетесь не в свое дело!» И захохотал, подлый зверь.
Голос Сеппи дрогнул от негодования и жалости. Я знал заранее, что скажет сейчас Сатана.
– Опять эта путаница и вздор про зверей. Зверь никогда так не поступит.
– Но ведь это бесчеловечно.
– Нет, Сеппи, как раз человечно. Вполне человечно. Грустно слушать, когда ты порочишь высших животных и приписываешь им побуждения, которые им чужды и живут только в сердце у человека. Высшие животные не заражены Нравственным чувством. Лучше следи за тем, что ты говоришь, Сеппи, выкинь из головы весь этот лживый вздор.
Тон его был непривычно суровым, и я пожалел, что не успел рассказать Сеппи, что думает Сатана обо всех этих вещах. Я знал, как Сеппи сейчас расстроен. Он охотнее поссорился бы со всеми своими родичами, чем с Сатаной. Мы оба молчали, чувствуя себя очень неловко, как вдруг появился пес Ганса Опперта. Бедняга бросился к Сатане, выбитый глаз висел у него на ниточке; он скулил и повизгивал. Сатана стал ему отвечать, и мы поняли, что они беседуют по-собачьи. Мы сидели все на траве, луна светила сквозь облака, Сатана притянул голову пса к себе на колени и вложил глаз в глазницу, и пес успокоился, завилял хвостом, лизнул Сатане руку и сказал, как он ему благодарен. Я уверен, что это было именно так, хотя и не понял слов. Они с Сатаной еще потолковали немного, и Сатана сказал:
– Он говорит, что его хозяин был пьян.
– Это верно, – подтвердили мы оба.
– Через час после того, как они ушли из деревни, его хозяин свалился с обрыва возле Клиф-Пасчюрс.
– Клиф-Пасчюрс! Это в трех милях отсюда.
– Он говорит, что уже несколько раз прибегал в деревню за помощью, но его не слушали, гнали прочь.
Мы вспомнили, что пес действительно прибегал, но мы не знали тогда, что ему нужно.
– Он приходил за помощью для человека, который дурно с ним обращался, он ни о чем больше не мог думать, не просил даже пищи, хотя был очень голоден. Он провел обе ночи возле своего хозяина. Что скажешь теперь о людях? Кто поверит, что вечное блаженство уготовано им, а не этой собаке? Может ли человеческий род соперничать с этой собакой, с ее нравственной силой, с добротой ее сердца? – Последние его слова были обращены к псу, который плясал на месте, веселый и счастливый, ожидая, как видно, приказа Сатаны, чтобы тут же его выполнить.
– Соберите народ и идите все за собакой. Она покажет вам, где лежит эта падаль. Возьмите с собой священника, чтобы обеспечить ему блаженство: он при смерти."

"Выйдя из метро, едва не наступил на пса. Едва не споткнулся, как о кочку. (Как о точку. Маленькая, но вечная и неустранимая болевая точка.) С вислыми ушами и черно-белой географией на беспородной спине.
Пес легко отскочил в сторону. "Извини, - сказал я. Один из сотен бездомных псов, что часами сидят у входа (точнее, у выхода ) метро, повиливая грязным хвостом и высматривая: "Не мой ли Хозяин?"
Скользящий, но цепкий собачий глаз - и чуткий оттуда запрос в уже натянутой нити взгляда. Сразу чувствуешь доверие, но и сразу же мысленно уходишь, сторонишься, пугаясь этой невостребованной и немереной любви, изначально заложенной во всякой брошенной московской собаке. Сидит, выставив торчащие ребра. Ждет. Побегает, утолит, чем придется, голод, и вновь ждет у метро - у выхода.
Удивительно, как она следила-провожала (и мало-помалу отпускала) меня взглядом. Автономен, красивое слово. Автономность, то бишь моя вчерашняя изгнанность (сколько-то похожая на их, собачью, брошенность), чувствовалась, вероятно, в моем неспешном шаге. Тем самым дал о себе знать. Собака поднялась с земли и пошла. Мы просто погуляли с ней. Я и она. Потом я постоял у метро и покурил, я редко курю, экономлю. (Да и возраст. Желание уже не рвет кишки, как раньше.) Собака тоже постояла со мной. Мы как бы провели вместе время.
Я ушел; она опять села (ждать хозяина) у дверей метро. Хозяин не появлялся, но ведь двери снова и снова хлопали, выпуская десятки, сотни людей навстречу цепкому собачьему взгляду и ожиданию.
Я видел, как их оставляют поздно ночью: мужчины - с оглядкой и по-воровски, женщины - с нежностью, даже со слезой. Я давлю в себе скорую жалость. (Бог, мол, не фраер, им попомнит.) В свой час каждый из них (из нас) поймет, что собака его ждала - собака ждет возвращения хозяина вплоть до того дня, пока не попадет к крючникам. Это известно. Но и когда попадет, она ждет. И когда визжит в собачьем ящике, и когда уже трансформировалась в кусок мыла - что поделать, умеет ждать.
Худеет; ребра (выпирающий каркас) видны уже за много шагов. Сидит где оставили. Ночь, день и еще ночь. Собака вдруг пускается наугад, бегает, петляет в свободном поиске, почему ей не понадеяться на случай - на шумную улицу с неожиданной встречей. Она долго бегает, ловя ветер в глаза. Но в какой-то час собака возвращается окончательно, уже ослабев и зная, что силы на исходе. Туда, где ее оставили. Вот она я, Хозяин. На том же месте. Я здесь, Хозяин. Исполнив долг верности до конца, до точки, она уползает подыхать к забору, что поблизости. Под самый забор, под трубы. (Чтоб не увидели. Чтоб не бросить на хозяина стыдную тень.) Уходит, с той последней слабостью в лапах, когда уже не суметь вернуться. Но и в полутьме подгулявшая компания углядела ее под забором: молодые люди погладили, а потом и взяли с добрым словом собаку на руки. Однако тут же, меж собой вдруг рассорившись, бранясь и матюкаясь, бросили ее. Но бросили теперь на виду - посреди асфальта. Собака, не в силах добраться до места, где можно честно сдохнуть, умоляюще смотрела им вслед: зачем, мол, было трогать?.. Она заскулила, заныла, как только увидела меня: признала! - обострившиеся ночью подземные (автономные) биотоки подсказали собаке, что мы с ней одной крови. Она подала голос, она мне подала голос, я подобрал, поднял ее и отнес к темным кубам контейнеров, в мусорный угол, где ей не дадут пинка в последний час. "

Я не люблю мужчин, потому что они самцы. Я не люблю женщин, потому что они продажны. Я не люблю детей, потому что из них вырастают мужчины и женщины.
© Потерянный дом, или Разговоры с милордом

Вы не одиноки в представлении о мире, как о театре абсурда. Вот, например, Кира Муратова с Ренатой Литвиновой через 10 лет после "Разговоров..." "поставили миру "ноль"

12 февраля 1997
Этой планете я бы поставила ноль
Премьера фильма Киры Муратовой "Три истории" (продюсер Игорь Толстунов) состоялась 12 февраля 1997 года в Центральном доме кино. За столь невинным названием скрывались адские страсти: в каждой из трех историй совершалось убийство, и всякий раз совершалия его люди, на первый взгляд, абсолютно неспособные на это…

Для той картины Рената Литвинова написала новеллу "Офелия, безвинно утонувшая" и сыграла в ней главную роль. Здесь она произносит фразу, которая звучит, как афоризм: "Я не люблю мужчин. Я не люблю женщин. Я не люблю детей. Мне не нравятся люди. Этой планете я бы поставила ноль".
Своим фильмом Кира Муратова вызвала бурю эмоций и поток упреков в жестокосердии, в цинизме, кровожадности и аморальности. Критиков возмущал цинично-безучастный взгляд на убийство, невысказанность "этической позиции режиссёра".

Из интервью Киры Муратовой:

"У меня среди написанных для фильма новелл была новелла одесского автора Сергея Четверткова про маньяка, написанная в манере легкой и забавной. Этот маньяк убивал встречающихся ему по ходу сюжета женщин. И вдруг одна из его жертв оказалась не женщиной, а трансвеститом. И вот, пока я собиралась это снимать, я долго и много читала про маньяков психиатрические труды и так в них углубилась, что не стала это снимать и снимать не буду. Я очень глубоко ушла в такие жуткие, странные и непостижимые для меня до конца материи, что поняла: чем больше про это знаешь, тем больше происходит какой-то хаос словесный, психологический... Я все-таки нормальная. Приступая к сьемкам, мы как-то разговаривали с Сергеем Маковецким о том, что мы, не убивавшие, делаем вид, что мы про это что-то знаем, и обманываем зрителей, создаем иллюзию. Те, кто про это знает, - фильмов не снимают.

Как-то была статья, которая выразила мое общее мироощущение - ощущение ужаса перед существованием."


Андрей Плахов "Кира Муратова: вполне маргинальная мания величия":

"Муратова по-прежнему меряет человека не социальными и культурными, а природными мерками: недаром Офелия читает вовсе не своего любимого Шекспира, а "Человека-зверя" Золя. По-прежнему описывает прихотливые извивы человеческих маний. По-прежнему, работая с разными сценаристами и со своим любимым оператором Геннадием Карюком, конструирует модернистские детективы без развязки. По-прежнему строит мир выморочного абсурда, где архивная пыль столь же эротична, как холод морга. Вход в этот мир свободен для всех желающих, хотя о его сходстве с реальным каждый судит в меру испорченности своего воображения.

Ей, провинциальной анархистке, прощается многое, но крепнет и партия противников. На западных фестивалях к фильму тотчас же охладели, кактолько обнаружили в нем экзистенциальные проблемы вместо добросовестного отражения "экономического и морального хаоса в современной Украине". На родине Муратову уже успели обвинить в человеконенавистничестве и даже в предательстве прежних любимцев режиссера - животных. Посмотрите, с каким остервенением кошка терзает украденного на кухне цыпленка!"

От любви до ненависти... У Вас какое-то особое отношение к собакам?
К женщинам, правда, тоже

Жители Нью-Йорка обсуждают то, становится ли город бессердечным перед лицом преступности, после случая, когда по крайней мере 25 человек прошли мимо бездомного, который истекал кровью пока не умер лёжа на улице, так и не дождавшись помощи.
Шокирующие кадры* смерти были сняты камерой наблюдения. Видео, размещённое на вебсайте New York Post показывает прохожих, огибающих человека, лежащего на тротуаре в луже крови.
Съёмка начинается в 5.40 утра, в воскресенье 18 апреля, когда женщина, одетая в жакет и юбку, идёт по тротуару. Её преследует мужчина в зелёной рубашке с коротким рукавом, который подходит к ней сзади. Хотя на камере и не видно, похоже Тейл-Якс пришёл ей на помощь, когда она была атакована преступником.
Дальше камера показывает нападавшего, бегущего в том направлении, откуда он пришёл, которого преследует Тейл-Якс, но потом спотыкается, и падает на землю.
Он лежал там, лицом вниз, в луже собирающейся крови, с несколькими ножевыми ранениями в грудь.
Несколько людей прошли мимо, смотрели на него, но не остановились чтобы помочь.
В какой-то момент два человека подошли от угла здания, и встали рядом с ним, один из них похоже сфотографировал пострадавшего на телефон.

Странно, у меня прям дежавю. Когда-то эту историю я читала.

Психологи предположили, что по крайней мере по двум причинам сторонний наблюдатель, скорее всего, не окажет помощи жертве, находящейся в критическом положении, если рядом с ним находятся другие наблюдатели. Первая причина довольно проста. В случае присутствия нескольких потенциальных помощников на месте происшествия личная ответственность каждого индивида снижается: «Возможно, кто-то другой поможет или позвонит в полицию; наверное, кто-то уже это сделал». Так как все думают, что кто-то поможет или уже помог, никто не помогает. Вторая причина является психологически более тонкой; она включает в себя принцип социального доказательства и феномен плюралистического невежества. Очень часто критическое положение не выглядит таковым с полной очевидностью. Является ли человек, лежащий на дороге, жертвой сердечного приступа или горьким пьяницей? Являются ли резкие звуки, доносящиеся с улицы, выстрелами или эти звуки издает грузовик? Крики у соседней двери — это шум драки, требующей вызова полиции, или особенно «громкая» супружеская ссора, вмешательство в которую не всегда уместно? Что происходит? В подобных неопределенных случаях люди склонны оглядываться на других, чтобы получить ключи к разгадке. По реакции других свидетелей мы пытаемся узнать, является ли данная ситуация критической.
Однако мы обычно не думаем о том, что все другие наблюдатели, вероятно, так же как и мы, ищут социальное доказательство. И поскольку все мы предпочитаем казаться уверенными и хладнокровными, мы ищем это доказательство спокойно, бросая исподтишка взгляды на тех, кто нас окружает. Поэтому в трудных ситуациях все, как правило, кажутся невозмутимыми и бездействующими. В результате, в соответствии с принципом социального доказательства, важным событиям часто не придается должного значения. В этом, как считают Латанэ и Дарлей (Latane & Darley, 1968b), и заключается суть феномена плюралистического невежества. «Каждый человек решает, что, поскольку никто не озабочен, все в порядке. Тем временем опасность может достигнуть такой точки, в которой тот, кто не находится под влиянием спокойствия других, предпочтет реагировать». [Это цитата взята из получившей премию книги Латанэ и Дарлея (Latane and Darley, 1968), где авторы разрабатывают концепцию плюралистического невежества.

Для Максима: (Цитата взята из книги Р.Чалдини "Психология влияния").