Дмитровский Форум V2

[poetry]

C детства ненавижу автобусы. Трамваи – да, троллейбусы – пожалуйста, метро – без проблем, машины – с удовольствием, самолеты – легко. Только не автобусы. Любой другой подземный, наземный, водный или воздушный транспорт – сел и поехал, поплыл, полетел. И дело не в нахальных кондукторах или в огромном количестве народу по утрам. Не в ужасной толкучке или в абсолютно не заботящихся о своих пассажирах водителях. Все намного серьезней. Я их боюсь, от того и ненавижу. Каждая вынужденная поездка может закончиться для меня смертью, в лучшем случае. А в худшем…Ну обо всем по порядку.
Мне было восемь лет. И маленький восьмилетний ребенок относился совершенно ровно к автобусам. Вообще к любым видам транспорта. Но ездил пока только на автобусе. В школу и обратно. Конечно, можно было бы пройти расстояние в две остановки пешком, и периодически я так и делал. Но зимой по утрам слишком темно, а бывало, что и проспишь, поэтому мама с папой завели привычку покупать мне проездной для школьников. А если есть проездной – почему бы и не проехать?
Очередным морозным зимним уральским утром я проспал. Соскочив с кровати, натянул, какую попало одежду, забрал рюкзак и бегом побежал на остановку. Завтракать, разумеется, было абсолютно некогда, но я не забыл прихватить с собой немного денег из копилки. Нет, нас кормили в школе стандартным обедом для начальных классов. Но до обеда еще дожить надо. И в то утро эта фраза была для меня отнюдь недвусмысленна. Несмотря на действительно прихватывающий морозец, добежал я до остановки достаточно быстро. И вот что интересно, людей на остановке не было. То есть, совсем не было. Ни капельки, ни единого человечка. Очень странно для почти восьми часов утра. В достаточно большом промышленном городе, в почти самом его центре. Утром во вторник.
Подъехал девяносто шестой автобус. И перед тем как я зайду в этот проклятый девяносто шестой надо уточнить один момент. Дело в том, что маршрут, по которому я добирался автобусами, от дома до школы был прямой. То есть любой городской транспорт, который там ездит, мог довезти меня до нужной остановки. А ездили там еще и троллейбусы. Но крайне редко, я на них никогда не попадал. Да и холодно в них. Поэтому номера маршрутов, или какой когда ходит я, разумеется, запомнить не пытался. Просто прыгал в любой, самый первый, подъехавший автобус. Показывал свой проездной и всего через пять, максимум семь минут, выходил на нужной мне остановке.
Так вот. Запрыгнул я как всегда по привычке в ближайший автобус, и мимолетом посмотрел номер. Девяносто шестой. Вроде бы такого еще не было. Но и ездил то я всего пару недель и мог еще не на всех маршрутах проехать. Поэтому никакого подозрения этот номер у меня не вызвал.
В салоне находилось семь человек. Включая кондуктора. Опять же, безумно мало для утра в будний день. Шестеро, если считать вместе с кондуктором, сидели на сиденьях. Один почему-то стоял. В самом дальнем конце автобуса. И описать этих персонажей надлежит как можно тщательнее. Конечно, мне тогда было всего восемь лет, и многое мой, еще детский разум, мог преувеличить и дофантазировать. И все же, приступим.
Первой и самой близкой ко мне была дама, да, да именно дама, ни в коем случае не девушка или женщина. В черном блестящем платье. Чуть выше колен. В накинутой то плечи шубке. В черной шляпе с вуалью. В черных чулках и туфлях. В черных перчатках. Она смотрела в окно и злилась. Под вуалью было видно, как она яростно ненавидит то, что происходит за окном. Хотя ничего такого отвратительного там не было.
Сразу за ней, на следующем сиденье, сидел военный. И пытался периодически заговорит с дамой, но та не обращала на него никакого внимания. Толька форма его почему-то была какая-то не российская. Черные кресты, молнии. Пару лет спустя я узнал, что это была форма офицеров фашистской германии. В тот момент мне стало не по себе. В перерывах между его бесполезными попытками заговорить с дамой, он грыз ноготь на большом пальце левой руки и со страхом посматривал в окно.
Прямо напротив него восседала тучная женщина кондуктор. Она дремала, слегка похрапывая. Ее второй подбородок расплылся так, что казалось, у нее нет шеи, вообще.
В руках она сжимала старинную сумку из какой-то светлой кожи. И билетики были при ней.
Чтобы разглядеть следующих пассажиров мне пришлось немного выдвинуться в проход. Хотя и эти меня уже пугали, все равно было интересно, кто же там дальше.
А дальше, через проход от кондуктора, сидел толстый-претолстый мужчина. В одной цветной рубашке. И если у тучной женщины совсем не видно было шеи, из-за второго подбородка, то у этого мужчины, казалось, не было ни чего кроме жира. Это был просто большой круглый мяч. У него еле-еле угадывались руки и ноги. Ему бы подошла двуспальная простынь вместо одежды. И все же на нем были какие-то безразмерные шорты. Он смотрел в окно и откровенно пускал слюну из открыто рта. А правая рука его, ну или некое подобие руки, была засунута в штаны. Если бы я поел с утра, то наверняка бы сейчас показал свой завтрак всем присутствующим.
Мне уже было все рано кто там еще находиться, мне хотелось выйти, однако взгляд сам скользнул далее. На одно кресло ближе к концу автобуса и у другой стены сидел франт. Вычурный английский франт. Почему английский? Не знаю. Может быть, дело было в его котелке. Может в тонких маленьких усиках. Может в том, что по сравнению с фашистским офицером у него была выправка с большой буквы «в». Его идеальное черное пальто было расстегнуто, и на груди висел крестик. Холодный взгляд это персонажа так пронизывал стекло, что оно как будто потрескивало под его напором. Правой рукой он сжимал маленький нож. И вырезал им на ладони левой какой-то знак. Как мне показалось, это был крест. И это единственная эмоция, которую он проявлял. Во всем остальном он был холоден, молчалив и неподвижен.
Почти в самом конце автобуса, на предпоследнем сиденье, ерзал очень нервный тип. Не высокого роста, слегка небритый, с темными короткими волосами и запоминающийся внешностью. По-моему я видел его где-то у родителей на старых черно белых фотографиях. На аудиокассетах кажется. Этот «небритый» не мог усидеть на месте: он, то смотрел в окно, то в проход салона, при этом передвигаясь по сиденью. То в потолок автобуса. Пару раз взглядом он находил и меня, но я ему был безразличен. Его мучила какая-то жажда. Он тер себя руками по лицу, по одежде. То складывался весь как раскладушка, то снова садился нормально. Опять таки совсем не в далеком бедующем я узнал, что так себя ведут наркоманы, которые долго обходились без дозы. Но до этого будущего надо сначала дожить.
Ну и последний пассажир этого ужасного автобуса. Старик. На вид ему было лет сто. Худой, длинный, вытянутый. Впалый скулы, седые остатки волос, лысина. Такое ощущения, что его череп просто обтягивала кожа, как пленка. Грубая, деревянная трость, черные туфли, брюки, рубашка. Все весело на нем как на вешалке. И именно Старик стоял. Единственный в автобусе, с огромным количеством свободных мест. Он стоял. Тот, кто не приглядывался к нему, даже не замечал, что этот старик дышит. Очень, очень медленно душит. Если франт хоть что-то делал руками, то старик не делал абсолютно ничего. Ни чего.
Если мой уважаемый читатель помнит, на дворе была зима. Окна автобуса были запотевшими. Ничего разглядеть изнутри, было невозможно. И куда смотрели эти полуодетые сумасшедшие?
Кондукторша хрюкнула. Хрюкнула и проснулась.
- Новенький? – спросила она меня.
- У меня проездной… - я попытался достать проездной из кармана, но руки у меня тряслись. Фашист вдруг схватил меня за правую:
- А ты думаешь, мы тут платим за проезд, что ли? – и засмеялся.
- Оставь его – даже не взглянув в мою сторону, произнесла дама. – Ему еще рано.
- Да, да – толстяк со слюнями во рту оторвался от окна, но руку из штанов не вынул. И даже слегка привстал с сиденья – Оставь его мне!
- Сядь! – рявкнула на него кондуктор. Слюнявый не просто сел обратно, его как будто пригвоздила какая-то сила.
- Эй, парень. Ты ведь недавно тут?! У тебя нет ничего с собой?! Может хоть покурить? – замямлил дерганный с предпоследнего сиденья.
- Не трогай его! - Крикнул франт, вскочил и метнул в небритого нож. Нож застыл в воздухе в паре сантиметров от лица. Сам небритый тоже застыл на время, это удалось ему с трудом. Было видно. Некая внешняя сила заставил франта сесть обратно, на свое сиденье. Нож вернулся ему в руку. Кондуктор произнесла медленно и спокойно.
- Следующий, кто произведет хоть звук, будет кататься тут еще сотню лет. В лучшем случае! – При этом она смотрела куда-то сквозь стены, вдаль. - А ты – тут она пронзила взглядом меня – здесь лишний. Как ты сюда попал?
- Я хотел доехать в школу, сел на автобус – я замямлил. Восьмилетнему мне стало очень жутко. Какие сто лет? Как она ими управляет. Что вообще происходит? Где я?
- Ясно. РЮЛН! ОСТАНОВИ НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ! РЮЛН!
- Чего? На каком месте? В России? - голос водителя был низкий и писклявый, и очень сильно давил по ушам. Я даже попробовал закрыть их, но это не помогло.
- ДА! ТАМ ЖЕ, ГДЕ ПАРЕНЬ ЗАБЕЖАЛ! А ты послушай. Просто так на этот автобус не попасть. Ты еще жив, но скорее всего, должен был погибнуть в то утро. Я не знаю как, но это факт. Ты был почти мертв, поэтому Рюлн тебя и подобрал. Мы не спасатели, но и живых нам тут не надо. Уходи и больше не попадайся нам. В следующий раз будешь кататься со всеми вместе.
Автобус остановился и двери открылись. Интересное наблюдение: пока мы ехали, я не чувствовал поездки. Ну, то есть в обычном автобусе ты понимаешь, едет он или стоит, когда находишься в нутрии. Даже если ничего не видно. В этом же понять было абсолютно невозможно. В этот раз центральные двери открылись, и я увидел свою остановку. Все-то же темное утро и легонько падающий снег. Недолго думая я шагнул в него. Но не удержался на ногах и упал. Прямо лицом в снег.
Приподнявшись, я увидел людей. Много людей, сколько и должно быть утром во вторник. Никто не обращал на меня внимания. Я обернулся, снег таял на лице. Никого девяносто шестого автобуса, разумеется, не было и в помине. Встал на колени, затем на ноги. НИ о какой школе и речи быть не могла. Я побежал домой. Никогда в жизни я еще не бегал так быстро. Я захлебывался, запыхался, но не останавливался не на миг. Дверь мне открыл Отец. Очень странно, ведь он уходил на работу раньше, чем я уходил в школу. И он, постарел.
- Ты, ты, где был?! – папа заикался, его голос дрожал, рот не мог выговорить ни слова, он хватал им воздух. Собравшись, он все-таки смог позвать маму:
- Саша, наш сын вернулся.
Выбежала мама, вся в слезах. Она тоже постарела. Обхватила меня и стала реветь еще сильнее. И оба они произносили одну фразу: «Где же ты был?»
Поездка на автобусе с мертвецами стоила мне года жизни. Да, дорогой читатель, я отсутствовал ровно год. Проклятый Рюлн, или как его там, вернул меня на год позже. Я не знаю, как это произошло и почему. Не спрашивайте. Конечно, я все рассказал родителям. И они поступи как самые обычные родители: начали водить меня по врачам.
Со мной работали лучшие психологи и психиатры. Родители не пожалели никаких денег, но увы. Самое лучшее, что смогли придумать эти мозгоправы это простое похищение. Не подумайте, что я не люблю людей этой профессии, просто никто мне не верил и все пытались найти логичное объяснение. Меня даже гипнотизировали – бесполезно, я все равно рассказывал то же самое: автобус, мертвецы, кондуктор. И не то чтобы я стал, каким-то дерганым или психически неуравновешенным, мозг ребенка проще воспринимает всякие сверхъестественные вещи. Я просто стал бояться автобусов. Сильно. До холодеющего ужаса. Я не хотел еще раз попасть к ним. И спустя почти полгода врачебных мучений, было принято решение – переехать. В другой город.
Родители наняли мне репетиторов на лето, чтобы я смог пойти в третий класс, как и полагалось при моем возрасте. А со мной был проведен очень важный, взрослый и рассудительный разговор. Чтобы я никому ничего не рассказывал. Никогда. Что мне действительно почти десять, а не почти девять. И что никакой год я нигде не терял. В общем, родители учили меня врать. «Иначе» - сказал отец – «ты можешь провести остаток жизни в психбольнице. И нас там не будет». То, что я останусь без родителей стало решающим аргументом.
С тех пор прошло больше пятнадцати лет. Думаете, я не ездил на автобусе за это время ни разу? Конечно, ездил. Но я никогда не заходил в автобус один. Всегда с кем-то. Тщательнейшим образом предварительно изучал маршрут, номер и самого водителя. Хотя я и не видел забывчивого Рюлна, мне думалось, что я бы его наверняка узнал. Все обошлось без эксцессов. Иначе я бы не писал сейчас этот текст.
Чуть не забыл, став постарше я сходил к одной достаточно дорогой ведьме, как она себя называла. Рас уж прокатился в детстве с мертвыми, да и еще год потерял, можно во многое поверить. Елена Михайловна сказала, что это был автобус из ада. И самые отпетые грешники отбывали в нем свое наказание. Каждый из них видел в окне автобуса, то, что сводило его с ума, так или иначе. То, что, происходило в мире живых в настоящее время. Но никак помешать или поучаствовать в этом они не могут. Она сказала мне, что связалась с кем надо и ей объяснили: это новый вид наказания. Многих так возят. И автобусов таких множество. Но живые не могут ни увидеть, ни почувствовать, ни тем более зайти в них. Почему я смог? На этот вопрос ответ нашелся очень быстро. Потому что я должен был погибнуть в этот день. В ужасной аварии, что произошла с тем автобусом, в который я бы зашел. Совсем чуть-чуть не доехав до своей остановки. Я был на грани и Рюлн, кстати, это какой-то старинный демон, подобрал меня. Ее консультации обошлись мы в кругленькую сумму.
Сейчас мне двадцать три, двадцать четыре года. И я уже езжу на машине. Автобусом пользуюсь, раз в полгода не чаще. И все равно я их боюсь. Вот и теперь, когда мне пришлось ехать на автобусе домой, с работы, потому что машина с сегодняшнего дня в ремонте, мне страшно. С появлением планшетов и хорошего беспроводного интернета я могу описать все, что со мной случилось пятнадцать лет назад. Я не знаю, поверите вы мне или нет. Да и это не важно. Я просто пишу для собственного успокоения. Ведь мне ужасно не по себе. Я зашел в этот сорок седьмой маршрут не один. Было еще несколько человек. В салоне нас достаточно много и мужчин и женщин. Все одеты современно, никаких фашистов или франтов. Да и кондуктор на удивлении приятная девушка. Скоро мне выходить, поэтому пора прощаться.
Стойте, еще не все. Пока работает интернет. Странно писать, осознавая, что ты уже мертв. Нас только что сбили. Ну, то есть автобус сбил огромный грузовик на перекресте. Точнее сбил бы, но я этого не увидел. И удара не почувствовал. Лишь на миг что-то моргнуло и она снова здесь. Точнее я снова здесь. А она глядит на меня в упор.
- Старый знакомый. Не думала, что ты сюда попадешь. Много денег принесли тебе твои левые сайты и не существующие конторы? А псевдо объявления о помощи якобы пострадавшим детям? А интернет казино и сервисы, которые предлагали отправить человеку смс на платный номер? Мошенник. Ты ведь знал что там, за гранью, неужели не мог прожить жизнь нормально? Обманывать людей не хорошо, тем более, когда тебе несут последние деньги семьи, у которых больше нет ни на что надежды. Люди в возрасте, плохо разбирающиеся в интернете. Молчи. Да, ты ни кого не убивал. Но ведь это и не самый страшный грех, правда? Помнишь старика, который стоял? Ему было безразлично все. Как при жизни так в смерти. На его глазах убивали, насиловали и издевались, а он даже не думал о защите, о помощи людям. А ты обманывал тех, кто хотел помочь, ради жратвы, тряпок и стен. Ты не хуже, но и не лучше его. Сиди на своем месте и будь всегда в сети. Тебе не будут давать ничего, все только в сети. Ты даже голову не сможешь оторвать от экрана. Тонны спама и приложений. Кстати вот новое. Предлагает тебе поесть. А по-другому ты этого делать больше не будешь. Только так. Как и все остальное. ЕДЕМ РЮЛН!

***


Текстовый файл, содержащий данную историю, был найден криминалистами на чудом сохранившейся карте памяти от полностью разбитого и уничтоженного планшета. Внутри автобуса уничтоженного, в результате столкновения с грузовым автомобилем. Выживших в аварии нет. Предположительно планшет принадлежал Пастухову Эдуарду Леонидовичу. Трижды обвиняемому в электронном мошенничестве. Каждый раз в суде Пастухов Э. Л. был оправдан в связи с отсутствием прямых доказательств.

© Виталий Хнурин

[mischkagammi]

Вот этот рассказ особенно затронул мою душу, измученную Спамом. Можно я буду посылать мошенникам, предлагающим сомнительные способы заработка или просящие о помощи на лечение страшных заболеваний, отрывок из вашего рассказа? Вы так прекрасно все сформулировали...