Дмитровский Форум V2

[Jekyll]

Летчик-истребитель, ветеран 107-го ГИАП
Иван Иванович Кожемяко, майор запаса.
Воевал с 1943 года.


Действительно большинство немецких летчиков не могли извлечь из своей техники всего, что она могла дать. В боях это хорошо
чувствовалось. Наверно поэтому, в маневренные бои они предпочитали не вступать. Наберет высоту, спикирует, отстреляется и в пикировании же уходит.
Да, и отважными я бы их не назвал (все-таки отвага это нечто большее, чем простое отсутствие трусости). У немцев отвага всегда подкреплялась мастерством. Всегда. Чем более опытен был немецкий летчик, тем более активно и наступательно он мог вести маневренный бой. А уж если немецкий летчик рисковал вступить в маневренный бой «один на один», то поверь, это значило одно – тебе попался боец экстра-класса.


У немцев форс-мажора не бывало. Как бы не складывалась обстановка, но, если они считали, что бой для них делается невыгоден, они его тут же прекращали. Или совсем в бой не вступали. Похоже, немцы своих летчиков сильно берегли, поэтому и позволяли им такие вещи.
У немцев летчики были элитой. Это даже по их внешнему виду было видно. Нам сбитых приводили, показывали. Ей-богу можно было только позавидовать, ведь бывало, собьем такого – и видно, сопляк, ни хрена не умеет, но уже как обмундирован!.. Комбинезон, форма – всё «с иголочки», шлем-сеточка – что бы голова не потела, перчатки кожаные мягчайшие – что бы ручку «чувствовать», очки с затемненным стеклом – что бы солнце не слепило, ботинки на высокой шнуровке – случись прыгать, в воздухе динамическим ударом не сорвёт… Да, что там говорить... Ценили немцы своих летунов, ничего не скажешь.

/.../

Конечно, стал мощнее! Километров 15-20-ть в скорости прибавили. Но «мессер» всё равно не догнали. К этому времени «мессера» тоже прибавили в скорости. Если максимальная скорость «мессера» в 1943 году была 590 км/час, то к концу 1944 она стала 610-620 км/час. Вот это отставание наших «Яков» по скорости в 10-20 км/час, продержалось в течении всей войны (по крайней мере для Як-1). Только Як-3 был быстрее «мессера» по скорости (и сильно). Я на Як-3 летал после войны. Исключительно высоких боевых качеств истребитель, на нем я бы любой «мессер» просто «порвал». Поздновато этот истребитель появился, хоть бы годиком раньше.

/.../

А.С. Тогда вопрос – опять-таки на Ваш взгляд, почему немецкие истребители не перешли к тактике непосредственного сопровождения ударных машин? Ведь, по вашим словам, она позволяла воевать в меньшинстве?

И.К. Черт его знает!.. Я думаю, что причин было несколько, как сугубо человеческих, так и технических.
У меня вообще сложилось впечатление, что «мессершмидт-109» был совершенно не приспособлен к такому виду боя. Похоже, когда его проектировали, то видели в нём, прежде всего, «воздушного охотника» и истребитель для маневренного боя. А вот про то, что придется сопровождать ударные машины «непосредственно», даже и не вспомнили.
При проектировании «Яка», похоже, исходили совершенно из другого принципа. «Як», прежде всего, задумывался как истребитель для непосредственного сопровождения ударных машин и как истребитель ПВО (для атак вражеских бомбардировщиков), только потом как истребитель для маневренного боя. И в самую последнюю очередь, при случае – «воздушный охотник».
Я тебе могу сказать прямо, что в качестве истребителя «непосредственного сопровождения», даже Як-7Б был лучше «мессера». Что же касается Як-1 и Як-9, то они в этом качестве, настолько же превосходили Bf-109G, насколько он их превосходил как «воздушный охотник».
Больше того – вот идет шестёрка «Илов», а в прикрытии у них четверка «Яков». Так вот, если на них нападет шестёрка «мессеров», то четыре «Яка» вполне смогут защитить свои «Илы». Не потеряют ни одного! «Яки» ведь для этого и были созданы. (Понятно, что при равном мастерстве наших и немецких лётчиков-истребителей.) А вот если идет шестерка «Лаптёжников», а у них в прикрытии четверка «мессеров», то при нападении шестёрки «Яков», шансов защитить свои «бомбёры» у немцев нет. Не сумеют. Сдохнут, но не сумеют! Не для того был «мессер» сделан. Хоть один «юнкерс», но «Яки» собьют, а остальных обязательно разгонят. Впрочем, «сдыхать» «мессеры» на этом деле не будут.

/.../

Чушь! «Мессер», как «истребитель маневренного боя», был превосходен. Уж если и был тогда истребитель созданный именно для маневренного боя, так это «мессер»! Скоростной, высокоманевренный (особенно на вертикали), высокодинамичный. Не знаю, как по всему остальному, но если брать в расчет, только скорость и маневренность, «мессер» для «собачьей свалки» был почти идеален. Другое дело, что большинство немецких летчиков, этот вид боя откровенно не любили, и я до сих пор не могу понять, почему?
Не, знаю, что там немцам «не позволяло», но только не ТТХ «мессера». Уж поверь, я то это знаю точно. На Курской дуге (помню) пару раз они нас в такие «карусели» затягивали – голова от верчения едва отлетала, так «мессера» вокруг нас крутились.
Нет, правда?.. Действительно говорят, что «мессер» для маневренного боя был не годен?

А.С. Да.

И.К. Хы… Придумают же такое… Ещё как «годен»! Дай Бог всякому!

/.../

Я с «фокерами» имел только одну «встречу», уже самом конце войны. Мы вели к Берлину шестерку штурмовиков. «Мы» это четверка «Яков». Шестерка «фоккеров» нас встретила на подходе к цели. Можно сказать, что они к нам агрессивности не проявили. Вроде попробовали к нам подойти, мы всей четверкой им навстречу. Они изобразили атаку, издалека по нам стрельнули, потом развернулись и на форсаже на кабрировании ушли. Мы, вроде попробовали за ними погнаться, да куда там?!.. Не догнали. В общем, не стали они нас атаковать.
Ну, что могу сказать, на основании единственной «встречи»? Немного. На мой взгляд, «фоккер» по скорости – аналогичен «мессеру» (по крайней мере, мы их не догнали), но сильнее вооружён. У «фоккера» очень сильное вооружение – четыре пушки – «Впереди не появляйся!» Стреляет – спереди огнем покрывался, чуть ли не до консолей. А по маневру? На вираже, думаю, «Як» с «фоккером» бы потягался. На вертикали – не знаю.

/.../

Правило простое – где «туго», необстрелянных лётчиков не посылать! На «серьёзные» задания летали только «старики» - опытные летчики. «Молодняк» начинал с несложных заданий. После каждого вылета обязательно разбор и обсуждение полёта, когда под руководством комэска, а когда и командира полка. Тренировочные бои «стариков» с «молодыми» – это обязательно. Как сделает «молодой» с десяток таких вылетов, то только тогда начинает летать на сложные задания. Такой ситуации как под Сталинградом, когда необстрелянный лётчик едва только успевал прибыть в полк, и его тут же посылали в бой, мы уже не допускали. Даже на Курской Дуге, где мы вели тяжелейшие бои, основную часть этих боев провели именно опытные летчики, «желторотиков» почти не пускали. Не было в этом никакой необходимости.

/.../

А.С. Уже упомянутый мной П.Клостерман сказал: «… В принципе, для люфтваффе российский фронт был отдыхом, количество значило больше, чем качество, а лучшие части немцы держали в резерве, чтобы встретиться с ВВС Великобритании или защищать немецкие города от бомбардировки американцами. …» Надо сказать, что мнение – «Восточный фронт, это место где люфтваффе отдыхало» – весьма распространено среди западных историков. Как Вам это мнение, в смысле об «отдыхе»?

И.К. Правда, есть такое мнение? Хм… Даже в голове не укладывается!.. А с чего они так решили?

А.С. Ну, по разным причинам. Вот пример одной из них: 5 июля 1943 немецкие части перешли в наступление, атаковав советскую оборону в районе Орел-Белгород, начав операцию под кодовым названием «Цитадель», у нас известную как «битва на Курской дуге». В этот день (5.7.1943 года) люфтваффе заявило сбитыми 432 советских самолета, при своих общих потерях в 26 машин. Если в боях соотношение потерь «один к шестнадцати» в твою пользу, то иначе как отдыхом это и не назовёшь.

И.К. Не верю! Враньё! Я сам отвоевал на Курской дуге от первого и до последнего дня, и могу оценить соотношение потерь. Они были примерно одинаковые. Да по-другому и быть не могло. Бои были тяжелые, но равные. Мы не на секунду не усомнились в том, что устоим, хотя силы немцы бросили в бой большие.
У нас ведь в основном вели бои уже опытные летчики, с боевым опытом, «желторотики» почти не летали. И техника у нас уже была современной, ведь не на «ишаках» дрались, а на «Яках», «Лавочкиных» и «Аэрокобрах». Тактика отработанная была. И числом мы не уступали. Нет, ты назвал совершенно неправдоподобное соотношение потерь.
Слушай, но если у них такие маленькие потери были, то почему у них после Курской дуги самолеты «закончились»? На Курской дуге были очень сильные бои, но потом когда мы начали наступать, то до самого Днепра, немецких самолётов в воздухе не было. Куда они делись? Мы летали исключительно на ударные операции. Только над Днепром снова стали воздушные бои вести. А до Днепра – немецкая авиация как вымерла.
Скажу больше, на мой взгляд, именно после Курской дуги немецкие летчики-истребители «сломались». Появился в их действиях какой-то внутренний надлом, видимо уже в глубине души им стало понятно: «Не победим, проиграем». Хотя ещё несколько раз «пытались».

/.../

А.С. Понятно. Согласно тому же П.Клостерману, в 1944 году бывало что «…В схватке с «Фокке-Вульфами-190» и «Мессершмитами-109» формирования «тайфунов» часто теряли по 6-ть или 7-мь машин из 12-ти. «Спитфайры» были бессильны. …»
«Тайфун» это у британцев был такой ударный самолет-штурмовик, а истребители «Спитфайр» их прикрывали. Теперь вопрос – у прикрываемых вашим полком штурмовиков бывал такой уровень потерь в 1944 году?

И.К. Нет. Ты что?! Потерять 6-ть штурмовиков из 12-ти – это трибунал ведущему группы прикрытия. Без всяких разговоров. Да, что там для 1944-го, даже для 1943 года это совершенно неприемлемые потери.

А.С. А какой уровень потерь считался допустимым?

И.К. Один, максимум два из 12-ти. Это если соотношение в бою было 6-10-ть «Яков» против 12-16-ти «мессеров». Тогда, может и простят. Да и то, как простят – трибунала не будет, но всё равно ведущему группы прикрытия «всю шкуру с задницы спустят».

/.../

А.С. Вы много летали в непосредственно сопровождении Ил-2. На Ваш взгляд это был эффективный самолет.

И.К. Эффективный. Свои задачи он выполнял превосходно. Скажу больше, из всех ударных самолетов Красной Армии, Ил-2 наверно был самым важным. Знаешь, как на фронте говорили: ««Ил», а отчего ты «горбатый»?» «От того, что всю войну на себе вывез» – и поверь, в этой шутке есть гигантская доля смысла. («Горбатый» – самое распространённое на фронте прозвище штурмовика Ил-2. - А.С.) Это правда, «Илы» действительно на себе «вывезли» войну. Наступление идет, то на направлении главного удара «Илы» работают «конвейером» – каждые 15-20 минут налет группы штурмовиков. Каждая делала по 3-4 захода. Разносили всё.
Я горжусь, тем, что в бою «Илы» прикрывал, что воевал рядом с ними.

/.../

А.С. Как вы относились к летчикам-штурмовикам?

И.К. Мы их уважали и ценили. Невероятной смелости ребята. Между собой мы их называли «смертниками». «Илы» летали «по немецким головам», ниже нижнего. Зенитный огонь по «Илам» был такой, что иначе как «пеклом» его и не назовёшь. Броня спасала далеко не всегда. У летчика-штурмовика вероятность погибнуть всегда в несколько раз выше, чем у летчика-истребителя (мы это прекрасно знали), поэтому и «смертники».

/.../

А.С. Ил-2 действительно очень живучий самолет?

И.К. Действительно, иногда прилетали, не самолёт, а решето. 20 мм снаряды от «Иловской» брони рикошетировали – это внушало уважение. «Летающий танк» – лучше и не скажешь.

А.С. Аэродромные службы работали нормально? На ваш взгляд, в достаточном ли количестве они были обеспечены соответствующей инженерной техникой?

И.К. БАО – нормально. Поля готовили в срок и качественно, особенно под конец войны.
Насчет техники ничего не скажу, не знаю. Не моё это было дело. Моё дело прилететь –сесть – улететь.


/.../

А.С. Такой вопрос, может не совсем тактичный, но, могли ли пилоты договориться и сбить в воздухе "плохого" командира?

И.К. Конечно, могли.

А.С. И такие случаи были?

И.К. В нашем полку точно не было. В других?.. Был слушок… Достоверный… Очень…
Бывают такие командиры-мудаки, которые летчиков не ценят, хотя вроде и сами лётчики… Есть любители «на чужом горбу в рай въехать». На мой взгляд, лучше такого командира-мудака в «клещи» зажать и самим завалить. Раньше, чем он тебя, ради своего «шкурного» интереса, на смерть пошлёт.

/.../

А.С. Опять-таки, может не совсем тактичный вопрос – национальные трения, среди летчиков полка, какие-нибудь были?

И.К. Никаких! Вообще на национальность никакого внимания не обращали. Русский ты или узбек, украинец или еврей, грузин или осетин, не имело никакого значения, все как братья. Я же сам украинец! Не уверен точно, но не сильно ошибусь, если скажу, что на 36-ть лётчиков полка у нас было где-то 13-ть национальностей.
Летчики ведь нормальные люди, не лучше и не хуже других, и на земле у каждого свои симпатии и антипатии, но это всё на земле оставалось. В воздухе, в бою летчики верили друг другу, больше, чем самим себе. (Только замполит, сволочь, из этого правила выбивался.)

А.С. Как «половой вопрос» решали на фронте?

И.К. Да, кто как мог. В основном, с помощью дружелюбно настроенного к нам гражданского населения. Правило было одно – никакого насилия. Договаривайся, как можешь. Нам летчикам было чуть полегче, чем остальным – официантки, оружейницы, девчата из службы ВНОС. Договаривались.
Начальству было еще легче, можно было «солдатку» завести, ППЖ (аббревиатура, принятая на фронте – походно-полевая жена. - А.С.). Было и такое, чего там…
«Половой вопрос», он вставал когда боёв нет, а когда бои идут, то есть только одно желание – выспаться.

А.С. Как наша пехота (артиллерия, танкисты и т.д.) к летчикам относилась? Любили или считали, что плохо воюете, и вас даром шоколадом кормят?

И.К. Хорошо относились. Нас любили. Мы их «с душой» прикрывали.
Когда меня сбили, меня танкисты с переднего края вывезли. Ко мне проявили неподдельное уважение: «Мы, здесь внизу, знаем, что если что, вы нас обязательно прикроете!» Это ведь 1943 год был, мы уже господствовали.

/.../

И.К. Я не побоялся. Хоть и знал, что наш замполит «не храброго десятка». Ну, не думал я, что он так откровенно струсит!

А.С. А когда в одиночку остались, то же не испугались?

И.К. Не до этого было. Я ведь чего с ними «закрутился»? Я думал, что хоть одного, но сумею сбить. И был близок к этому, самой малости не хватало. Вроде «пристроюсь», еще немного довернуть и попаду, но смотришь, а у тебя на хвосте тоже «висит». Только сбросишь его, ещё один пристраивается… Всё-таки «четыре на одного» это многовато. Покрутился я минут пять, потом решил: «Да ну вас на хрен! Живите!..» – и смылся.
Это был сложный бой, но бывало и потяжелее. До сих пор жалею, что в этом бою, я был не со своим постоянным ведомым. С ним, мы бы устроили немцам «показательный бой пары истребителей», «фрицы» бы у нас кровью умылись…
Да, не струсь бы замполит, а просто отбивай немцев от моего хвоста, и то, думаю, хоть одного, но мы бы сбили. Но, не получилось…

/.../

А.С. На ваш взгляд, когда мы окончательно завоевали господство в воздухе?

И.К. К концу 1943 года. Именно с этого времени мы в воздухе творили, что хотели. Если нам надо было бомбить, то бомбили, всё разносили. Если «наглухо» надо было закрыть район от немецких ударных машин, то закрывали, хрен кто «пролезет». Реально люфтваффе уже ничем нам помешать не могло, не было у них для этого сил, хотя тяжелые бои ещё продолжались.

А.С. Чем мы обеспечили это господство? Превзошли немцев числом, мастерством или «большой кровью»?

И.К. Всё было. И летчики опыт набрали, мастерство приобрели. Знали, на что и как надо «надавить», что бы у немцев слабина выперла. И числом превзошли. И «кровь» была. Большая. А как же? Войны без «крови» не бывает.

А.С. Страх на войне – чего вы боялись больше всего?

И.К. Ничего не боялись! Я, например, ничего не боялся. Ни смерти, ни плена, ни калекой остаться. Пока этого нет, то, чего об этом думать?

А.С. Хорошо, а в бою чего боялись?

И.К. Увидеть противника позже, чем он тебя.

/.../

А.С. Насколько для наших летчиков-истребителей была характерна «мессеробоязнь»?

И.К. Это было явление довольно распространенное, до самого конца войны. Все молодые лётчики через «мессеробоязнь» проходили. Это нормально. «Мессер» чересчур серьёзный противник, что бы им пренебрегать. Внезапной атаки «мессера» нельзя не бояться. С опытом это проходило.

А.С. Из вашего рассказа у меня сложилось впечатление, что «Як» был истребителем специально для охраны Ил-2? Т.е. если бы мы в таких количествах не делали Ил-2, то скорее всего, мы бы и не делали в таких количествах «Яки». Насколько, на Ваш взгляд, мое мнение правильно?

И.К. Я думаю точно так же. «Яки» делались именно как «дополнение» к Ил-2.
Моё мнение такое: «Яки» – Як-7Б, Як-1 и Як-9 – были средними истребителями. Верхний предел среднего уровня – нет особых недостатков, но и нет особых достоинств. Ну, не хватало у «Яка» «тяги»! «Слабачок». Но!.. Будучи во всём средним истребителем, «Як» был чертовски хорош в «непосредственном прикрытии» ударных машин, а в прикрытии именно Ил-2, «Як» вообще был «королём».
Лучше «Яков», «Илы» никто прикрыть не мог, в этой «ипостаси» даже Ла-5 «Яку» уступал. Ил-2 и «Яки» взаимно дополняли друг друга: они – меч, мы – щит. Ведь как только «мессера» не пытались зайти на наши штурмовики, и сверху, и снизу, и справа, и слева, «раздёргивали» нас как могли, но каждый раз мы успевали их встретить раньше, чем они сумеют зайти в атаку. В этой «беготне» вокруг ударных машин «Як» был вне конкуренции.

/.../

А.С. Из всех видов боевых задач – «свободная охота», маневренный бой, «непосредственное сопровождение» и атака бомбардировщиков противника – какая «технически» самая сложная? На Ваш взгляд.

И.К. Да во всех есть свои сложности, но «непосредственное сопровождение», наверное, самая тяжелая задача. Сложная задача, не каждому по плечу. С ней успешно мог справиться далеко не каждый летчик, и, даже, далеко не каждый истребительный авиаполк. Да, именно «непосредственное сопровождение». Ты же как связанный! Ни скорости, ни манёвра! Носишься как пёс на цепи, только и успевай «отгавкиваться», да смотри, что бы тебе самому «хвост не оторвали».
Вот в нашем полку это умели. Поверь, гвардейское звание его не просто так присваивают.

/.../

А.С. Когда Вы в победу поверили окончательно?

И.К. Да, в принципе, я никогда не сомневался, что победим. А окончательно понял, что мы победили, когда мы в Германию вступили. Ещё бои шли, а я уже понял – победа, мы победили!

А.С. А в 1941-42 годах, не было ощущения, что «всё, конец, продули!»

И.К. Временами накатывало. В эти года было по настоящему тяжело. Первые два года войны мы продержались «на костях и крови»! Как оказалось, ни черта у нас нет! Вроде, какая армия была! А бежали наши как овцы. Ни командиров, ни оружия! Но, разозлились и продержались только вот на этой злости, на силе духа: «Убивайте нас, но назад мы не сдвинемся! В крови нашей захлебнетесь, но не пройдёте!» Первые два года войны немцы действительно захлёбывались нашей кровью. Потом мы уже научились воевать и в то, время когда я воевал, наши потери по сравнению с 1941-42 годами были намного меньше.
Теперь я уже понимаю, немцы были страшной силой. У них идея была, то, что весь мир, это только для них, а все остальные это так, мусор под их сапогами. И поверь, в эту идею немцы верили фанатично. Не останови мы их, и Америка не устояла бы. Они бы и её достали.
Тогда я немцев ненавидел, сейчас уже нет, понимаю – за свой самообман они заплатили полной мерой.

А.С. Сейчас многими принято считать, что в Великой Отечественной войне, нам лучше бы было иметь летчиков числом поменьше, но квалификацией повыше? На Ваш взгляд, насколько они правы?

И.К. Кое в чем, конечно правы. Много у нас было недоучек, отсюда и потери. И я был недоучкой, но мне повезло.
Но, с другой стороны, и количество сильно уменьшать тоже нельзя. Пойми, иметь в ВВС состоящие только из немногочисленных асов, невозможно.
Поверь, я, как никто другой, уважаю таких асов как Кожедуб или Покрышкин. Это люди выдающихся боевых мастерства и таланта. Я-то, как никто другой, понимаю, какого пота и крови им стоили их победы. Особенно в наших ВВС, где лётчику и выбирать не из чего, и убегать нельзя. Но, при этом, могу заявить тебе точно, на 99 % война с люфтваффе была выиграна такими летчиками как я – «простыми», не Героями. Именно «такие как я» занимались тяжелой, рутинной, но необходимой работой – обеспечивали удары штурмовиков и бомбардировщиков, прикрывали наземные войска, сами штурмовали наземные части немцев, летали на разведку и много чего другого. Занимались тем, из чего и состоит война, и не будь нас, на эту каждодневную и ежечасную «рутину» Героев просто не хватило бы.
Да, Кожедуб и Покрышкин как воздушные бойцы выше всех, но на войне, они вдвоём не заменят даже десятка таких как я. И уж тем более не заменят сотню. Вот и весь расклад.
Тяжело это правильно рассчитать, сколько и как надо учить летчиков, что бы и мастерство они приобрели и в численности не потеряли. Невероятно трудно.

А.С. Т.е., если я понял Вас правильно, то Советские ВВС воздушную войну с люфтваффе выиграли именно потому, что просто были лучше приспособлены для ведения войны «на истощение»?

И.К. Да. Это ты правильно сказал – именно «на истощение». Когда мастерством, когда техникой, а когда и собственной кровью. Чего победа требовала, то мы и давали, ничего не жалели.

А.С. И еще один вопрос: на Ваш взгляд, война, для летчика-истребителя, работа или спорт?

И.К. Работа… Тяжеленная… До потери сознания и жизни.

А.С. Сейчас ваше мнение о войне не изменилось?

И.К. Нет. Поверни жизнь вспять, и я бы опять поступил точно так же. Стал бы воевать летчиком-истребителем. Вот так…


http://airforce.ru/history/ww2/kozhemjako/index.htm