Ил-2 писал(а):
Если чему и удивляться, то не тому, что Днепропетровск переименован, а тому, что этого не случилось раньше.
Выполнены еще не все формальности по случаю замены названия «Днепропетровск» на «Днепр» (Днiпро), но будем исходить из того, что дело, скорее всего, будет сделано.
Наши официальные и полуофициальные лица уже изобразили театральное удивление и поделились трудолюбиво придуманными остротами, а примыкающие к ним «политические эксперты» и знатоки украинской души, отталкиваясь от этого случая, повторили традиционные свои мантры про то, что дела в соседней стране плохи и станут еще хуже. Ничего не поделаешь, это их хлеб.
Разумеется, история с этим переименованием скорее занятна, чем серьезна, но некоторый заряд поучительности в себе несет.
И начать надо с того, что Днепропетровск (первоначально Екатеринослав), названный в 1926-м в честь большевика Григория Петровского (1878—1958), оставался к настоящему моменту единственным постсоветским городом-миллионником, который еще носил на себе коммунистическую печать.
Судьба если не самого города, то этого названия, была поистине счастливой. Продержаться целых девяносто лет — разве что Ульяновск (который перестал быть Симбирском еще в 1924-м) обходит его на два года, но этот город все же не так многолюден.
Если оставить только миллионники бывшего СССР (считая по численности их жителей на сегодняшний день), то названия «Ленинград» и «Свердловск» продержались чуть больше 67 лет (1924—1991), «Горький» — 58 лет (1932—1990), «Куйбышев» — 56 лет (1935—1991), «Сталино» — 37 лет (1924—1961), «Сталинград» — 36 лет (1925—1961), «Молотов» — 17 лет (1940—1957). Кстати, кто сегодня помнит, что Пермь — это бывший Молотов, Самара — Куйбышев, а Нижний — Горький? Большевистские имена, за несколькими исключениями, как пришли, так и ушли.
Продолжая наш список, добавлю, что три столицы бывших наших союзных республик — Бишкек, Душанбе и Астана — раньше именовались соответственно: Фрунзе (1926—1991), Сталинабад (1929—1961) и Целиноград (1961-1992). Все они, хоть и не стали еще миллионниками, но довольно близки к этому. Столица Казахстана сменила название не ради декоммунизации, а в порядке дерусификации, однако, носи она имя какого-нибудь члена советского Политбюро, оно тоже бы не удержалось.
В нашей стране бремя сохранения советских имен лежит сейчас на городах и населенных пунктах среднего или малого размера, хотя и они такого обращения с собой никоим образом не заслужили. Но иногда избавиться от этого груза удается и им. Скажем, Рыбинск спасся дважды: в 1946-м его переименовывали в честь усопшего второстепенного сталинского соратника Александра Щербакова (отменено в 1957-м), а в 1984-м — в честь умершего генсека Юрия Андропова (отменено в 1989-м). В целом же в России процесс десоветизации названий давным-давно остановлен. Но даже и у нас он не повернут вспять.
А все главные или хотя бы по-настоящему большие города во всех без исключения бывших советских землях от коммунистической титулатуры, как видим, уже отказались. Днепропетровск был последним по счету.
Удивляться стоит скорее тому, что это название, имея столько возможностей исчезнуть с карты, сохранилось до наших дней.
Григорий Петровский был неподдельным старым большевиком и большим начальником после Октября. Его подпись (от лица Украины) стоит под договором об образовании СССР. И при этом он дожил до 1937 года и умудрился пережить его.
Многие другие герои тогдашней большевистской сцены не смогли удержать «свои» города сколько-нибудь надолго. Троцк (так именовалась Гатчина с 1923-го) несколько лет спустя был переименован. Как и Зиновьевск (прежний Елисаветград), носивший это красивое название всего десять лет, в 1924-м — 1934-м.
Правда, Петровский не состоял в партийных оппозициях. Но, во-первых, он принадлежал к высшему кругу номенклатуры Украины и оказался в нем единственным человеком, который сохранил жизнь. А во-вторых, оппозиционером-бухаринцем был его сын Петр Петровский, за это расстрелянный. Сам факт такого родства карался беспощадно.
Казалось бы, все вело к тому, чтобы Григорий Петровский погиб, а слово «Днепропетровск» навсегда исчезло из обихода еще восемь десятков лет назад.
Предположительная причина того, что это не произошло, скажем прямо, не бросается в глаза.
Студентами-первокурсниками на семинарах по истории КПСС мы заучивали фамилии членов большевистской фракции в последней царской Государственной думе. Навсегда запомнилось: «Бадаев, Петровский, Муранов, Самойлов, Шагов и провокатор Малиновский». Именно такая фраза перекочевала в наш учебник из «Краткого курса», который редактировал и отчасти лично писал Сталин.
Из этой шестерки до 1937-го дожили четверо. И все они его пережили, хотя и были один за другим сброшены на самые скромные должности. Ссылаться на везение тут вряд ли можно. Подозреваю, Сталин просто не хотел исправлять свое священное писание. Сакральную книгу до конца его дней переиздавали буква в букву такой, какой она вышла в первый раз.
Другим фактором столь долгого сохранения слова «Днепропетровск» была, конечно же, естественность его звучания. Высокоидейная начинка совершенно не била в глаза, и люди в большинстве даже не догадывались, что в этом названии зашифрована фамилия некоего деятеля, о котором они в любом случае ни малейшего понятия не имели.
Из этих случайных обстоятельств и сложилось девяностолетнее чудо.
Но вечных чудес в нашей обыденной жизни почти не бывает, и Днепропетровск уходит в историю — вслед за Ленинградом и Горьким, Зиновьевском и Троцком. Пожелаем того же и другим «фамильным» городам, где бы они ни находились.
http://www.rosbalt.ru/blogs/2016/05/20/1516185.html