Скоро дембель или срочная служба "пиджака".

[other1313]

или денег за купленный военник жалко....

нужно не деньги жалеть а время, два года жизни на ветер никому выбрасывать не охота

[ЛЕНИВЕЦ-БАРИБАЛ]

о времени "затраченном" на службу не жалею: приобрел много интересных навыков и умений, полезно провёл время в отличной компании

[other1313]

не всем так повезло как тебе

[Ил-2]

В роте, в отличие от некоторых, из грязи упорно выбивался вверх. Выбился к свету и попал в штаб.
Сидел в штабе на вещевых документах по солдатскому барахлу, а не складах. Имел право подписи актов списания вещевого имущества рядового и офицерского состава. Успел даже прибарахлиться берцами (мы в сапогах бегали).
В командировке был на "спецточке" Московского военного округа. На Старом Арбате. Шишей военных перевидал - море. И, заодно, познакомился с многогранным беспределом правового произвола в войсках.
А вот аспирантуру, к сожалению, не закончил. И тему хорошую нашел, с внедрение на действующем производстве (на канале им.Москвы, модернизация насосов, перекачивающих канал). Однако физически не смог работать и по два дня в неделю на учебу убивать.

И все таки цели написания этих мемуаров я не понимаю. Я так думаю, что "в свет" ты выбился примерно через два месяца после КМБ,так сказать.Тем более, что язык у тебя подвешен и интеллектом располагаешь. Для солдата это - головокружительная карьера. Даже документы на уровне какого-то тылового офицера в звании никак не меньше майора подписывал (врешь,наверное ) Только вот почему писать о ротной жизни? Тема-то до ужаса банальная. Я подобной беллетристики вдоволь начитался за последние 20 лет. Одно и тоже. Написал бы о своих штабных похождениях, да еще бы с добрым юмором, сатирой.

И все таки цели написания этих мемуаров я не понимаю. Я так думаю, что "в свет" ты выбился примерно через два месяца после КМБ,так сказать.
...............
Написал бы о своих штабных похождениях, да еще бы с добрым юмором, сатирой.

Две недели КМБ, а через две недели после КМБ становления в роте - штаб.
В повествовании я дошел до переломного момента в моей судьбе. После первого и последнего наряда по роте в вверх попер. И смешного было много, не только в штабной жизни.

Вот, например, кусочки из ротной жизни.

Сидим небольшой толпой в бытовке, болтаем о доме, подшиваясь.
- Я у себя каждый день на лошадях катался, - хвастается сидящий рядом худосочный Макс, родом из-под Тулы.
- Это как?
- Я до армии коногонил на конюшне, лошадей выезжал перед запряжкой. У меня в бригаде было двадцать кобыл и один мерин-производитель, - со значением говорит Максим и обводит всех горделивым взором.
Парни слушают, раскрыв рты. А я решил его подколоть:
- Вот ты, говоришь, на конюшне вкалывал. А в твоей бригаде молодые девки были?
- А как же!
- Красивые?
- Спрашиваешь! – от накативших воспоминаний у Макса заблестели глазки.
- И ты их того… Крыл, как кобыл твой мерин-производитель? - специально акцентирую внимание на последней фразе.
- А как же! Да я всех в бригаде переёб! - Максимка петушится, хвастливо выпячивая тощую грудь, - И в деревне тоже! Штабелями баб укладывал. Чтоб вы знали: ко мне не только наши, деревенские, из соседних сёл тёлки на проводы припёрлись. Я тогда так нажрался, что не помню нихрена, как в военкомат попал!
- Ага, ты баб трахал так же, как твой мерин-производитель кобыл сношал. Только вот, - вздыхаю притворно, - незадача-то: мерин это конь без хуя...
И тут до парней дошло:
- Кастрат, гы-гы! Допизделся, чувак: как мерин девок ёб! Гы-гы! Макс, ты - мерин! Мерин, бля!
И с тех пор стал Максимка Мерином …


Ротные хохмачи, из старых, пока за столами никого нет, навалив кашу с горкой, резким броском виртуозно прилепляют тарелку к потолку над нашим обеденным столом. И громко ржут, когда отвисевшаяся тарелка валится тебе на голову: второпях рассаживаясь по местам, её, притаившуюся между балок, не замечаешь. По клейкости с кирзой соперничает разве только переварившийся в воде рис…

Разносить бачки не успеваем. У столовой толпятся пришедшие на кормежку. Какие-то дедушки из первой роты вне строя лезут за столы. Один из них, паскудно ухмыляясь, сливает в проход жир из мисок с мясной поджаркой.
С дробным топотом рвутся оголодавшие за столы. Сапоги бегущих и скользкий пол контакта не находят. Тела мощными бросками сбивают столы, сваливая с них миски и бачки с едой, валятся на пол. Какой-то бедолага, снеся головой чайник с киселем, плашмя въехал в выплеснувшуюся из него тягуче-липкую жижу.

Почему-то наши дедушки, которые из сельской местности или мелкопоместных городков, стесняются своих корней. Всеми своим видом они стараются показать, что не чужды прелестям столичной жизни. И в разговорах частенько указывают близость своего места обитания к губернским городам, говорком нажимая на округлое «о» и мягкое «я». Вроде этого:
- Хородской я. Хородской, с Рязани.
- А где ты там живешь?
- Ну, мне до хаты с Рязани ещё два часа автобусом ехать…


Сонную тишину узла связи нарушают редкие звонки да переговоры постов по радио. Потом кто-то, налаживая радиосвязь, монотонно забубнил в эфир:
- Раз-раз, раз-раз, раз-раз…
- Яйцетряс! Ещё раз услышу – ноги повыдергиваю нах! – разнеслось из динамика рации; видимо не выдержали нервы у начкара.


От безделья иногда у нас развлекаются гонками на выживание. На взлетку выволакивается тумбочка и на неё ставится кто-нибудь из молодых. В руки он получает руль – устав или обычную книгу. И начинает рулить, громко тарахтит губами, изображая звук работающего мотора. А с боков скрипящую тумбочку толкают ногами, раскачивая с увеличивающейся амплитудой. Рулевой, балансируя на полусогнутых, старается не слететь с болтающегося постамента. В итоге, от сильного пинка, тумбочка валится на бок, а наездник, не успевший соскочить, с треском припечатывает её своим телом. Несложно догадаться, что в этом случае от неё остается…


По телеку крутят очередную латиноамериканскую муть с участием сонма молодых смуглокожих красавиц. Вокруг на стульях вольготно расположилась ротная аристократия, молодые издалека следят за разворачивающимся действием. Пацаны, соскучившиеся по женскому телу и возбужденные прыгающими перед глазами упругими прелестями, сопровождают просмотр скабрезными комментариями и гусарскими шутками. В спёртом воздухе казармы разливаются залихватские звуки ламбады, полуобнаженные молодухи призывающе извиваются на экране в похотливом танце. И тут к ним сзади пристраивается Демазов, обхватывая телевизор сверху, плотно к нему прижавшись, и с блаженным выражением на морде начинает ритмичные крутить откляченным задом, совершая пихательные движения; при этом, запрокидывая голову, весело гогочет. Старые вокруг одобрительно валятся от смеха на пол.

Вдруг в помещение вваливается дневальный и громко орёт:
- Общая тревога! Построение на плацу через две минуты!
- Чё за херня? – мы в недоумении: обычно о таком предупреждают заранее, да и объявляют тревогу обычно по ночам при проведении какой-либо проверки; к особо ответственным тревогам готовятся за несколько дней.


Сверху, из окна казармы, хорошо видно, как машина с кем-то из штабных едет за командиром части. Покатившись по аллейке к выездным воротам, вдруг она встала колом: на дорогу выскочил Кабанов с наведённым в лобовуху пистолетом. Передние дверки дружно распахнулись, и в разные стороны, в придорожные кусты, рыбками синхронно порскнули водила с его сопровождающим. Старлей, набычив голову, тупо всматривался в пустой салон, портянкой мотаясь на ветру и, выставив перед собой пушку, индейской поступью исчез в зелёных насаждениях. Не иначе, Чингачгук хренов, пошел искать на тропе войны своих бледнолицых братьев. Машина так и осталась стоять с распахнутыми дверками.
У нас – тревога. Где-то по территории шастает вооруженный шакал с затуманенным алкоголем мозгом. На его поиски выслан наряд комендачей с калашами. С пульта на тумбочку поступил приказ запереть входные двери и никого не впускать: хождение за пределы казармы запрещено.
Дробь тревоге объявили минут через сорок. Нашлась пропажа. Обмочившегося Кабанова комендачи обнаружили в провалившейся от дождей траншее. Упал он туда с пьяных глаз и, видно не сумев выбраться, уютно устроился почивать на глинистой грязи. Пистолет с пустой обоймой откопали там же. Пускающее пузыри тело отнесли на губу, заперев протрезвляться в карцере.

И, специально для засранца отхера1313

Сладкий предутренний сон спугнуло шарканье многочисленных ног на взлетке. Утренний подъем в роте сегодня был ранний и очень дружный. Толпы едва проснувшихся сослуживцев торопливо брели на выход: большая нужда настойчиво звала роту на горшок. Не мешкая, народ стремился усесться на параше. Старички по праву сильного сгоняли молодежь с насиженных мест, с блаженной улыбкой гордо утверждаясь на очке. Освобожденный злой дух, играя и резвясь, пушечным салютом резонировал в гальюне, гулким эхом отдаваясь в казарме. В чугунных чашах по мановению ока возникали зловонные эвересты полупереваренного бигуса и вольных харчей, у эстетов увенчанные кокетливой завитушкой. Чрева счастливчиков, облегчившись, дарили организмам ни с чем несравнимое блаженство пустоты и легкости, настойчиво требуя их заполнения.

Кишечник от тела отдельно смердит,
Мертвый взор устремлен в небеса.
Дух потрошенный на взлетке лежит,
Это ужратых дембелей чудеса.

Удавленный дед в сушилке висит,
Синий язык торчит изо рта.
Веревка от шеи уходит в зенит,
Пусть посмердит в петле хуета.

Удушливый запах идет из кустов,
Птиц распугала смрадная вонь.
Дохлый дембель лежит без штанов,
Дух сапогами забил шелупонь

[Ил-2]

Ну что же, почитаем и дальше твои "мемуары".

по мановению ока

Нет такого выражения.

Мановение - знак, движение рукой, головой, выражающие приказание, обнаруживающие чью нибудь волю, желание. Говорят: "Как-будто по мановению волшебной палочки".

Или же "в мгновение ока" - образ, указывающий на быстроту, с которой что-либо совершается. Мгновение, миг — отрезок времени, сопоставимый с быстрым, почти неуловимым движением век (миганьем). Что-то типа «не успеешь глазом моргнуть».

по мановению ока

Нет такого выражения.

Мановение - знак, движение рукой, головой, выражающие приказание, обнаруживающие чью нибудь волю, желание. Говорят: "Как-будто по мановению волшебной палочки".

Или же "в мгновение ока" - образ, указывающий на быстроту, с которой что-либо совершается. Мгновение, миг — отрезок времени, сопоставимый с быстрым, почти неуловимым движением век (миганьем). Что-то типа «не успеешь глазом моргнуть».

Гы, на гражданке дела делаются по мановению руки. А в армии приказы выполняются по мановению ока, и быстро - бегом.
Это стёб такой, пока ты первый, кто заметил и неправильно интерпретировал. В тексте много подобных вещей встречается, например: "из окон свешивались разномастные лица", "морщит мозг" и т.д.

В положенное время громогласно поднял роту, получив от сонных дедушек положенную порцию матерном брани и прилетевший в стену чей-то сапог. Духов с черпаками на зарядку выгнали. Потянулись потихоньку мимо на оправку просыпающиеся старые. И каждый тут же давай утреннюю сигаретку требовать, а у меня нет сигарет.
- А, если нет, на лося вставай!
Лишь выглянувший на шум Махно грозным рыком прекратил расправу.
Прошла зарядка, отбегались поломои, попросыпались дремлющее старичьё. В окружающей суете незаметно наступило время завтрака: вся рота в едальне, я тут один стою, тумбочку сторожу – опустела казарма, лишь дежурный по роте и расслабленные дембеля остались в расположении. Им наряд принесет еду в армейском термосе. А мне жрать хочется – со вчерашнего обеда во рту маковой росинки не было.
В монотонной тишине пустой казармы глаза сами смыкаются, будто на веки навесили по снарядному ящику, сильно хочется спать. Клюю носом, ритмично раскачиваясь на постаменте, подобно маятнику метронома. Окружающее воспринимается вспышками, будто высвечиваемое стробоскопом. Сонное тепло мягко обволакивает сознание, затуманивая мозг.
Вдруг вижу, что кто-то посторонний вваливается во входную дверь, и на автопилоте громко подаю команду:
- Дежурный по роте на выход!
- Что же ты так своего командира встречаешь, - вошедший подходит, и я обреченно узнаю в нем ротного.
- Виноват, трщстанант, у меня плохое зрение, не увидел! – и, исправляя ошибку, ору в расположение. - Рота смирно! Дежурный по роте на выход!
С грохотом курьерского поезда на крест влетает дежурный по роте и, испепеляя меня ничего хорошего не обещающим взором, докладывает ротных дел. Ротный, благосклонно его выслушав, кивает в мою строну:
- Смени бойца и позови Зельницкого, - и мне, - Сменят - зайди в канцелярию.

И вот, стою перед ротным, тот уже в курсе моих проблем с плохим зрением. Рядом напряженно пыхтит Зельницкий – такая странная, оказывается, фамилия у Махно. Волнуется, гад, беспокоится, чтобы я не сдал вчерашние его художества с рукоприкладством. Пусть не боится - стучать это не мой метод. С ним и его присными буду бороться по другому.
- Вот скажи мне, Паша, - ротный внимательно посмотрел в глаза Зельницкому, - ты знал, что твой боец слеп, как крот?
Тот отрицательно мотает головой, а я не выдерживаю:
- Я ему это перед нарядом говорил.
Махно с рыком вздергивает головой, будто бык рогом перед красной тряпкой:
- Молчи, душара! – и ротному, - Трщнант, я правду говорю – не знал! Вы кому верите, духу чмошному или мне?
- Он на чмошника не похож – побрит, поглажен, - ротный оценивающе осмотрел меня с сапог до головного убора, и продолжил. - это, Паша, ТВОЙ боец и ты должен знать о СВОЕМ бойца все.
- Так точно! – Махно не перечит, перед ротным он тих и покладист, прямо подменили, что для меня необычно.
- Его больше в наряды по роте не ставить, - кивнул на меня ротный, - пусть за это ходит бессменно во все наряды по столовой. Слепому там самое место.
И кивком отпустил Зельницкого:
- Чайку горячего мне организуй.
Смахнув со стола бумаги в ящик, ротный выложил на него принесенный с собой пакет.
- Присядь к столу, - он указал на стоящий рядом стул, - ты, ведь, в институте учился? А, раз учился, то с этим быстро разберешься, - и придвигает ко мне содержимое пакета.
В руках держу школьный учебник и листок с заданием.
- Дочке, понимаешь, задали какую-то херню, а у меня нет времени с этим возиться, - ротный развел руками. – Садись здесь, сбоку. Карандаши в этом ящике, линейки вот лежат. К обеду всё должно быть готово.
Полдня в канцелярии пробыть это хорошо. Но не на голодный желудок – со вчерашнего обедя маковой росинки во рту не было. Надо это исправить:
- Товарищ старнант, я всю ночь стоял тумбочке и не успел позавтракать. Разрешите до столовой сбегать?
- Сиди, рисуй, - говорит ротный, - поесть тебе сейчас сюда принесут.
До конца дней своих запомню охуевшие глаза Махно, когда ротный заставил его собственноручно мне хлеба с маслом принести и чай. Многообещающий у него тогда взгляд был. Злобный, прямо так заживо распыляющий меня на молекулы.

Сижу возле открытого окошка, утренняя благодать прохладным ветерком нежно щекочет затылок, в руках вместо швабры карандаши. Порученный урок почти закончен, до обеда еще уйма времени, и я использую его для расслабона. Стоит только выйти из канцелярии, как сразу же припашут чего-нибудь делать. Выполнишь – опять отправят херней маяться. И так в цикле, до бесконечности. А оно мне надо?
Как заведено, в армии все, вплоть до старшего лейтенанта по приказу должны уметь работать самостоятельно. Капитан должен уметь организовать работу. Майор должен знать, где что делается. Подполковник должен уметь доложить, где что делается. Полковник должен уметь самостоятельно расписаться в документах. Генерал должен самостоятельно расписаться так, где ему укажут. До генерала мне, как до ближайшей звезды раком, поэтому с толком использую выдавшиеся свободные минуты, предаваясь неге и ничегонеделанию.
Съеденное масло животворящим теплом растекается в жилах, сладкий чай разгоняет дремоту и горячит мозг. Рядом пыхтит черпак по фамилии Бойко – подвижный мелкий юноша с ускользающим взглядом, резкий как понос. Морщит на лбу складки мозга, пыхтит увлеченно и что-то пытается сделать с зеркалом, принесенным из умывальника. И никого, кроме нас, в канцелярии. А мои товарищи, годные в КИП, в поте лица отрабатывают использование противогазов в газовой камере. И мне на них, если честно, похрен. Друзей среди них у меня нет, а нахлебников, желающих на чужом горбу в рай въехать, я не жалую. Каждому в меру его умения. Хотели бы они быть на моем месте на теплой табуретке в канцелярии штаны протирать - учились бы, как я, в институте по шесть-восемь часов день, а не водку пьянствовали, прогуливая путягу или технарь.
Перед построением на обед пошел руки вымыть, а там Бойко, сверкая всеми своими тридцатью двумя зубами, ротному показывает повешенное им зеркало:
- Сделал, трщстарнант, как вы приказывали: висит ровно и препер… перпер… перпендикулярно!
- Сам ты… параллельный, - ротный взглянул на зеркало, слегка отодвинув низ от стены, и еле успел его, соскочившего с подвески, ухватить руками.
Дело оказалось в том, что Бойко повесил зеркало на два гвоздя, вбитых в стену на ширине рамы. И не просто вбитых, а загнутых дополнительно вверх шляпками. Вот на эти шляпки зеркало и опиралось тыльным выступом верхней поперечины рамы. Пока его не трогали, система подвеса находилась в статическом равновесии, опираясь на плоскости шляпок. Тронули – гвозди провернулись вокруг своих осей, и зеркало полетело на пол.

Ротный самостоятельно пытался повесить зеркало обратно. Долго взгромождал его на выворачивающиеся гвозди и, не вытерпев, сунул Бойко в руки:
- Ну и херню ты придумал, солдат. Вешай его взад сам.
Бойко, оскалившись, показал неприличный жест в спину уходящему ротному и хитро мне подмигнул. Высунув от усердия язык, принялся он навешивать зеркало на стену. Глядя на его мучения, посоветовал:
- Ты гвозди-то выпрями, и они под весом зеркала крутиться не будут.
Что тот и сделал. Зеркало прочно укоренилось на своем месте, а Бойко, довольно потирая руки, меня обрадовал:
- На тебя Аркаша, ротный писарь наш, зуб имеет: думает, что ты хочешь его подсидеть.
Поблагодарив Бойко за донесенное, побежал на построение к обеду. Война войной, а обед - по расписанию.

Последний раз редактировалось UAZtank Вт окт 18, 2011 13:48 pm, всего редактировалось 1 раз.

После обеда однополчане моего призыва продолжили обучению искусству пожаротушения, а киповские негодники зависли на ротной каторге: нарядные поочередно сторожат тумбочку, остальные упали на пола; особо отличившиеся – в этой роли выступал Сраль и флегматичный Веня – упали на толчки. Сраль-то залетел на эти высокоинтеллектуальные работы за свой обычный – неряшливый - внешний вид, а вот Веня забыл сегодня морду лица побрить.
Мне снова свезло: не успел взяться за ведро, как замполит зазвал к себе в канцелярию. Хорошо бы чего писать-рисовать подкинул, чтобы до вечера прокантоваться было можно.
Выгнав писаря за дверь, замполит начал меня буравить внимательным, пробирающим до печёнок, взглядом. Но свои глаза в сторону не отвожу, смотрю на него не мигая. Мнусь возле двери, а задом чую, что кто-то за дверью о замочную скважину ухо греет.
Долго мы так с замполитом в гляделки баловались, буркалами сверля друг друга. Первым не выдержал он, сразу же в разговоре взяв быка за его главный орган:
- Вот скажи мне, солдат, как тебе в роте живется?
- Нормально, товарищ старнант, - я сразу же понял, о чём сейчас разговор пойдёт. – Вот только у меня тут проблемка нарисовалась.
- Давай, давай, делись своей проблемкой, - замполит за столом аж в стойку встал, нервно носом поводя.
- У меня один вопрос: зачем нам нужно отрабатывать «подъём-отбой за сорок пять секунд»?
- Уставом данные команды не предусмотрены, - отчеканил тот. – По распорядку дня военнослужащему на одевание форменной одежды после подъёма дается две минуты.
- Товарищ старнант, я это знаю. А вдруг тревога? - и невинно так смотрю на замполита.
- Вдруг бывает пук, - с кислой рожей откинулся тот на стуле, – а по тревоге военнослужащий обязан одеваться быстро и организованно, соблюдая маскировку.
- Разрешите еще вопрос?
- Не разрешаю, - старлей косо на меня взглянул посмотрел. - Не еби мозг, товарищ солдат, - самостоятельно учи устав и распорядок дня.
- Разрешите идти? – и, получив разрешающий кивок, резко толкаю дверь: гулкий удар, и не успевший отскочить Аркаша, с ошалелым видом сидя на заднице, истово трет отбитый лоб.
Обойдя сидящего в прострации писаря, передал Махно распоряжение, данное мне замполитом. И, выполняя приказ, провожаемый недоуменным взглядом сержанта, с гордо головой поднятой ушел в бытовку.

[Ил-2]

УАЗ, в Ваших мемуарах, так сказать, отсутствует понятие событийности . а сюжет крутится только по четырехгранному периметру: туалет, тумбочка дневального, казарменный пол и ротная канцелярия. Обычная рутина.

[Garikk]

А мне интересно читать

P.S. Чёж вас так цепляет то?

[Ил-2]

А мне интересно читать

P.S. Чёж вас так цепляет то?

Сюжет однообразен. Как говорится, драйва нет.

Сюжет однообразен. Как говорится, драйва нет.

Так и должно быть. Сначала однообразная рутина, бой за место под солнцем, так сказать нагнетание обстановки.

Бесконечная якорная цепь однообразных дней грохочет звеньями о клюз казарменного бытия: «подъем-отбой!», «подъём-отбой!», «подъём-отбой!»…

И, как финал, выход к свету - с драйвом, толком, расстановкой.

[Ил-2]

Так и должно быть. Сначала однообразная рутина, бой за место под солнцем, так сказать нагнетание обстановки.

Бесконечная якорная цепь однообразных дней грохочет звеньями о клюз казарменного бытия: «подъем-отбой!», «подъём-отбой!», «подъём-отбой!»…

И, как финал, выход к свету - с драйвом, толком, расстановкой.

Так у Вас эта рутина идет в режиме реального времени, прослуженного в роте. Ей-богу, еще немного этой якорной цепи, и я сойду на берег с этого корабля .

А кто-нить смотрел : Е.Гришковец. "Как я съел собаку." http://rutube.ru/tracks/191090.html
Уазтанк! Ставьте моноспектакль. Придем смотреть.

[Ил-2]

А кто-нить смотрел : Е.Гришковец. "Как я съел собаку." http://rutube.ru/tracks/191090.html
Уазтанк! Ставьте моноспектакль. Придем смотреть.

Это, я думаю, излишне. УАЗ и так собаку съел, дежуря в суточных нарядах и активно занимаясь половой жизнью (измеряя зазор между тряпкой и полом).

[Юстас]

А кто-нить смотрел : Е.Гришковец. "Как я съел собаку." http://rutube.ru/tracks/191090.html
Уазтанк! Ставьте моноспектакль. Придем смотреть.

Приду только в том случае, если придет other 1313

Это, я думаю, излишне. УАЗ и так собаку съел, дежуря в суточных нарядах и активно занимаясь половой жизнью(измеряя зазор между тряпкой и полом).

А вот тут я не копенгаген ни разу - всего один наряд, да и тот с залетами. А жизнь половую, в роте, сменил на сексуальную, в штабе - деву себе там завел.

[Ил-2]

А вот тут я не копенгаген ни разу - всего один наряд, да и тот с залетами. А жизнь половую, в роте, сменил на сексуальную, в штабе - деву себе там завел.

Так вот почему так долго "штабных" мемуаров-то нет. Боитесь скомпрометировать честь дамы?

А вот тут я не копенгаген ни разу - всего один наряд, да и тот с залетами. А жизнь половую, в роте, сменил на сексуальную, в штабе - деву себе там завел.

Так вот почему так долго "штабных" мемуаров-то нет. Боитесь скомпрометировать честь дамы?

Да нет. До штаба еще три дня прожить осталось.
Времени просто не хватает на писанину.

Дробный топот рвет воздух, то в роту организованно вкатились мои ученики-однополчане. Закопченные грязные лица, веселый блеск в глазах, и новость: через неделю обучение заканчивается и молодежь поедет по караулам на смену сидящим там.
Из гальюна, чуть не затоптав, выгнали прикорнувшего на очках Сраля. Прибывшие приводят себя в порядок, яростно сдирая с кожи въевшуюся грязь. Обильно заливают кафельный пол водой. С гомоном рассаживаются по очкам, с раскатистым треском сбрасывая излишнее давление организмов. Тут же, в курилке, пока не разогнали, курильщики дымят вонючей «примой». Плотные слои сигаретного дыма тюлевыми портянками накрывают дрожащие в миазмах дали дальняка. Броуновское мелькание закопченных лиц, веселящихся рож, курящих морд, тужащихся задниц воркующим водоворотом кружит голову, какофонией звуков выламывая мозг.