Perez_Rocoto писал(а):Spitfire писал(а):Может быть это и наивно, но я считаю что главный уравнитель прав это закон, а не пистолет. Когда всех или сажают одинаково, или наоборот не сажают. И будет почти как во Франции - Свобода, Равенство, но не братство
Братства не будет, покуда все не признают за окружающими прав на свободу и покуда все не признают окружающих равными себе. Поскольку из нас - как это ни прискорбно признавать - поразительно быстро признание и того, и другого было вытравлено, без универсального уравнителя не обойтись.
Хотя мне бы очень хотелось ограничиться книжками в качестве универсального уравнителя... ну, или - в самом крайнем случае - парой подзатыльников.
Однако, как многажды многие участвующие в дискуссиях отмечали по тем или иным поводам, следует реально глядеть на вещи. Мы свои права утратили, и никто, кроме нас, нам обратно их не вернет.
О да! Осталось дело за малым....
И ещё в тему: ПРОТИВ ПАРАДИГМЫ ИДЕНТИЧНОСТИ
То, что называют идентичностью (культурной, этнической, национальной),
принадлежит на самом деле не к миру фактов, а к сфере идеологии. В
последние десятилетия эта идеология смогла превратиться в парадигму
значительной части антропологической мысли: парадигму идентичности.
Подобная идеология становится вредной для общества и человечества. Она
наносит вред и исследованиям в области антропологии.
Прежде всего, следует отметить, что когда тот или иной коллектив
характеризуется как <<идентичность>>, это подразумевает незнание или
отрицание внутреннего разнообразия внутри этого коллектива. Такой
подход предполагает, по существу, некую идею социального детерминизма,
с тенденцией к навязыванию конкретным индивидам сущностного
стереотипа: это архаическое или, как миниум, досовременное видение
мира. Оно склонно к кодификации социальной жизни, что обесценивает
роль меняющихся факторов и исторического развития, как будто бы
пытаясь любой ценой остановить время.
В практическом плане, идентистский взгляд попросту благоприятствует
реакционной этике и политике. Он противостоит рациональной критике,
поскольку провозглашает или требует от людей веры в некое не
подлежащее сомнению <<коллективное существо>>. Если прибегнуть к
гиперболе, идентичность навязывает обязанность носить чадру. Любая
социокультурная идентичность, превращаемая в сущность, будь она
этнической, национальной или сексуальной, заключает своих
последователей в онтологическую тюрьму. Ведь постулаты присоединения к
той или иной идентичности требуют отмены собственной личной свободы и
исключения - вплоть до уничтожения - тех, кто к этой идентичности не
принадлежит.
Освященные <<маркеры идентичности>> используются для отделение
коллектива от других, причем навсегда, как клеймо, которое ставят на
крупный рогатый скот. И недостатка в тех, кто выполняет роль
животноводов, никогда не ощущается: они возводят себя в представителей
идеальной и священной общности, присваивая себе право взваливать на
плечи людей груз наследия, которое становится принудительным. Они
превращаются в бдительных стражей обязательной принадлежности к целому
и жестоко подавляют нормальное разнообразие, присутствующее в любом
обществе. Такой тип практики запугивания маскируется пропагандистским
лозунгом <<уважения к различиям>> (коллективным, по отношению к другим),
который в действительности служит оправданием и обоснованием для
преследования внутреннего разнообразия и расширения ортодоксальной
однородности.
В ответ на эту извращенную идентистскую веру, которая доходит даже до
превращения идентичности в противоположность свободы, необходимо
подчеркнуть, что самым главным должно быть уважение к свободе, к
свободе решений каждого человека формировать свой образ мыслей, жить и
выражать себя. Поэтому то, что именуют культурной идентичностью,
подвергаемой к тому же политической манипуляции, работает как система
почти религиозных ограничений, призванных подавлять или даже
истреблять индивидуальные свободы и права. Самое плохое в
ментальности, основанной на идентичности, - то, что она пытается
задавить свободу суждений индивидов, заменив ее догмами, которые
надлежит внутренне усвоить в качестве истины, священного идеала. Перед
лицом этого идеала любой инакомыслящий изначально осужден и проклят.
С теоретической и эпистемологической точки зрения, не приходится
удивляться тому, что идентистская арадигма выводится из самых худших
элементов философии 19-го и 20-го веков, чья нить тянется от
романтизма до постмодернизма. Она подпитывается партикуляристским и
дифференциалистским дискурсом (то есть подходом, в котором упор
делается на частностях и различиях, - перевод.), где до принципиальной
восторженной экзальтации доводится какая-либо эмпирическая отличающая
черта, произвольным образом возведенная в ключ самого существования и
собственной неповторимости, вплоть до умалчивания обо всем, что есть
общего и что характерно для человеческой идентичности. Глубинный
механизм постоянно воспроизводится как сектантская духовная схема,
выступающая в различных вариантах, к числу которых следует отнести и
подходы, получившие такие названия как мультикультурность,
национализм, теории <<коренного народа>>, интегризм (фундаментализм).
Мультикультурность - или общинность - отстаивает предельно
этноцентристское разделение культур, что влечет за собой воинствующее
отрицание гуманизма и самой возможности образования человеческого
сообщества на уровне человечества в целом.
Национализм в современных плюралистических обществах опирается на
принципы, несовместимые с демократией, поскольку основан на
привилегированном положении отдельных групп населения, языковых,
религиозных и т.п. черт, что предполагает разрушение равенства между
гражданами.
Теории <<коренного народа>>, аборигенности совершенно отчетливо
пропитаны всеми предрассудками старого расизма, просто переворачивая
наоборот шкалу оценки в том, что касается иерархии превосходства и
неполноценности между прародительским и современным, в иллюзорном
стремлении повернуть историю вспять.
Интегризм, чья главная черта - это слияние между политикой и религией,
основан на сакрализации власти в теократическом или тоталитарном духе,
в целом возрождая фундаменталистское истолкование традиции и с этой
позиции ведя священную войну против современного светского мира.
Именно этот тип патологических тенденций способствовал расцвету
идентистского подхода в социальной антропологии и антропологической
теории. И наоборот, мышление в духе идентичности распространялось в
виде идеологического дополнения к этим тенденциям. Дошло до того, что
идентизм превратил антропологические тексты в бессвязные повествования
и партикуляристские описания, разрушая любой системный анализ и анализ
развития, обладающий хоть малейшей научной или интеллектуальной
ценностью. Идя этим путем, мы попросту тонем в панораме культур,
которые, как кажется, составляют просто набор корпораций или
тотемических объединений, а вокруг них собираются назидательные
историйки и флажки. К сожалению, абракадабра идентичности покончила с
антропологией как общей теорией человечества, и остались только
<<этнологии>> и <<этнографии>> в худшем смысле этого слова.
При виде этой панорамы более чем когда-либо необходимо напомнить, хотя
бы схематически, некоторые из тех фундаментальных основ, на которых
должна строиться антропологическая теория, в соответствии с
комплексным подходом, позволяющим преодолеть идеологию идентистского
партикуляризма.
Будем всегда учитывать и принимать во внимание различие и взаимосвязь
между тремя уровнями: 1) Человеческий вид развивается в соответствии с
биологической эволюцией; 2) Человеческие общества формируются в ходе
исторических процессов; у них есть история (а не сущность); 3)
Отдельные люди имеют свою биографию.
В том, что касается основополагающей и генеративной структуры: 1)
Геном человека общий для всех групп населения, составляющих вид; 2)
Человеческая культура составляет универсальный трафарет,
присутствующий во всех обществах; 3) Человеческий разум в основе своей
один и тот же у всех индивидов.
С точки зрения трансформации и появления того, что объясняет
существование различий: 1) Геном производит все групповые и
индивидуальные вариации; 2) Человеческая культура производит все
социо-культурные нормы, традиции и объективации; 3) Индивиды реализуют
свои планы во взаимодействии.
Каждый из возникающих уровней обладает своей автономией. Культура не
записана заранее в геноме (хотя он делает ее возможной).
Индивидуальная свобода не вырастает автоматически из установленной
культуры (хотя она предоставляет средства, которую делают возможной
осуществление свободы).
Идентичность в строгом смысле слова не только ложна, но и невозможна.
Когда кто-либо пытается ссылаться в социальной жизни на <<естественный
закон>> как норму поведения, он заблуждается или лжет, потому что
никакого биологического детерминизма нет. Когда кто-нибудь ссылается
на <<культурную идентичность>>, выступая в роли апологета
идеализированной социальной конфигурации, которую следует сохранить
или восстановить, он отрицает саму динамику общественной реальности.
Все мы существуем в потоке времени и не можем закрыться в чем-то
окончательном. Время носит реальный и творческий характер. И любая
творческая инновация неизбежно разрывает с принципом идентичности.
Действительно, подумаем о том, что если бы мы сохранили биологическую
идентичность первых гоминид, мы бы все еще были австралопитеками. Если
бы была сохранена изначальная культурная идентичность, мы бы еще жили
в палеолитических пещерах. Если бы кто-то сохранил свою первоначальную
личную идентичность, он бы никогда не вырос из детского возраста.
Вот почему нам следует быть очень осторожными в отношении рисков,
которые содержатся в этой фантазии, которая именует себя
<<идентичностью>> - идеи, за которой чаще всего скрываются бытовизм,
украшательство, фольклоризм, традиционализм и поиск <<сущности>>,
бегущие от реальности исторического времени, меняющейся социальной
структуры и индивидуальной свободы.
В нынешнюю эру глобализации, адекватным объектом исследования для
антропологии может быть только мировая система. Напротив,
этнологическое раздробление на изучение идентичностей превратилось в
гигантскую преграду, мешающую хоть мало-мальски понять, что происходит
в нашем мире. Этот метод становится столь же неадекватным, как
рассмотрение горизонта через микроскоп: вы увидите только прилипших к
линзе микробов, тогда как настоящий объект останется абсолютно
расплывчатым и стертым.
Gazeta de Antropologia. 2008. No.24(1)
http://www.ugr.es/~pwlac/G24_00Editorial.html