Радзиховский написал довольно умную статью. Далеко не со всем согласен, но рекомендую прочитать всем, как пример разумных рассуждений представителя либерального лагеря:
http://www.vz.ru/columns/2010/12/10/453816.htmlЛеонид Радзиховский: Граждане фанаты
10 декабря 2010, 12::30
Реакция фанатов «Спартака» на убийство Юрия Волкова (10 июля, обвиняются чеченцы) и Егора Свиридова (6 декабря, обвиняются выходцы из Кабардино-Балкарии) – совершенно разная.
После Волкова не было скандирования «Россия (особо – Ленинградский проспект) для русских» и т. д. В июле все проходило подчеркнуто сдержанно, этакие «фанаты политкорректности». Пришли, положили цветы, помолчали. Говорят, что фанаты сами не пускали своих наиболее буйных на это дело. Кстати, сила воздействия на следствие (или противодействия «инородным воздействиям»), как выяснилось, практически одинакова – что от шумных, что от немых демонстраций силы.
Почему же такая разница в поведении толпы? Настроения-то, ясно, одни и те же. Но фанаты – народ организованный, действуют по приказу своих руководителей.
Есть несколько ответов.
Волков был «рядовой» спартаковец, а Егор «Седой» Свиридов – далеко не рядовой участник «Фратрии» (организация спартаковцев).
Решение о проведении ЧМ-2018 в России назад уже не возьмут, теперь, значит, можно не бояться «испортить репутацию» города и страны.
Какие-то еще нам неведомые соображения «под ковром».
Наконец, возможно, сработало и то, что это второе убийство спартаковца за год! Как говорится, «переполнилась чаша».
Я ниже еще буду приводить всякие цифры, но все же скажу сразу. За 11 месяцев 2010 года – данные МВД – в России были убиты больше 38 000 человек, значит, за год – свыше 40 000. В Москве (примерно 10% населения страны) «должны быть убиты» 4000 человек. Из них двое – фанаты «Спартака», притом что активных фанатов в Москве уж никак не меньше 10 000. Судите сами – «много» это или «мало». Кстати, рискну предположить – только по теории вероятности, – что за этот год в Москве, весьма вероятно, погибли и другие спартаковцы, но поскольку это были, скорее всего, бытовые конфликты, то понятно, что такой реакции они и не вызвали.
Но если читатель считает, что мне – как либералу – положено в свою очередь вопить о «братстве-равенстве» всех народов и повторять, как зомби: «Преступники не имеют национальности», – то зря он так считает. Не знаю, кому кем что положено, но я уж точно не фанат, ни в какие «либеральные фратрии» сроду не входил и стараюсь ориентироваться на свой элементарный здравый смысл. Посох шаткий, часто ломкий, но другого при хождении по социальному болоту все равно нет. По крайней мере у меня.
Так вот. Братства-равенства народов у нас в стране нет – и быть не может.
А не может его быть хотя бы по той простой причине, что нет его ни в одной бывшей империи. Ни во Франции, ни в Англии, ни в «последней империи» современного мира – США. Там везде население бывших колоний (а в США экс-рабы) считает, что их дискриминируют, и качает права, а «белое большинство», в свою очередь, тихо или громко возмущается неравенством с противоположной стороны, считает, что «белых обижают». Все это помножается на христианско-исламский «диалог» (с арматурой или без). Абсолютно никакого «особого русского марша» тут нет – в принципе, все, как у всех.
Кто равнее других Вот, например, как это выглядит на счетах.
В федеральном бюджете на 2011 год есть такая замечательная статья: «Распределение дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности регионов».
По этой статье Дагестан (население 2 711 000 человек) получит 31 млрд рублей, Ингушетия (532 000 человек) – 7 млрд, Чечня (1 267 000 человек) – 13,2 млрд. Соседние с ними Краснодарский край (5 124 000 человек) – 8 млрд, Ставропольский край (2 711 000 человек) – 8,8 млрд.
Есть и другая, еще более косноязычная статья: «Распределение дотаций на поддержку мер по обеспечению сбалансированности бюджетов». Чечня «на поддержку по обеспечению» получит 20 млрд рублей, а Краснодарский и Ставропольский края – 0,35 млрд (350 млн рублей).
Всего же бюджет Чечни 56,8 млрд рублей, в том числе безвозмездно из федерального бюджета – 52 млрд. А бюджет Ставропольского края – 52,5 млрд, причем из федерального бюджета – менее 10 млрд.Понятно, Чечню надо восстанавливать после войны. Но, вообще-то, война кончилась в марте 2000 года. И те, кто был в Чечне, говорят, что дома там всяко не хуже, чем в Ставрополье. Кстати, в 2008 году расходы бюджета Чечни составляли 30,8 млрд рублей, а в 2010 году – почти в два раза больше. То есть средства, выделенные Центром, выросли почти вдвое за три года. А время-то вроде мирное...
Конечно, в Чечне, Дагестане и т. д. гористая местность – это вам не благодатные пашни Ставрополья. С другой стороны, в Чечне есть нефть, которую в Ставрополье пока еще не нашли. Кстати, налогов со своей нефти они в федеральный бюджет не платят.
Словом, мораль сей басни наглядна. Все субъекты Федерации равны, но некоторые равнее других. И эти «некоторые» – как правило, национальные республики. Родина-мать некоторых из своих сыновей одаривает сладостями больше других (получает ли старушка ответную любовь – оставим вопрос открытым). Назовите это «дань», «репарации», «контрибуция», «плата за удержание Кавказа», «восстановление справедливости» – название зависит от остроумия и симпатий. Соотношение цифр от этих фонем не меняется.
Так обстоит дело с бюджетным равенством.
Когда речь идет о более живой материи – человеческом равенстве, померить куда сложнее. Тем не менее и тут цифры и здравый смысл приходят на помощь.
По данным МВД на 2010 год, иностранцы совершают 3,5% преступлений в России (в том числе жители СНГ – 3,2%). Понятно, что процент преступлений, совершенных «законными мигрантами», допустим, с Северного Кавказа, никто не фиксирует – граждане России, как все, чего их особо считать. Процент преступлений примерно соответствует проценту иностранцев, живущих в России. Так что – если, конечно, верить этой статистике – мигранты не более и не менее законопослушны, чем «коренные». Правда, другая цифра слегка удивляет – против иностранцев, живущих в России, совершается всего 0,5% преступлений! То есть они совершают преступления в семь раз чаще, чем против них! Или все проще – иностранцы из СНГ вообще не обращаются с заявами в милицию, чтоб зря взятки не платить?
Впрочем, оно и без цифр ясно.
Конечно, нет никакого «геноцида русских», неприлично такой бред даже нести (ну, те, кто это несет, о приличиях не волнуются). А вот асимметричность насилия – есть.
Очень редко кавказцы в Москве и вообще России нападают на «коренных», еще куда реже дело кончается трупами. Но вот вопрос – а русские в Чечне, Дагестане и т. д. чаще нападают на местных и убивают их? Достаточно задать такой вопрос, и все ясно. Русский – если он не на БТР – в принципе не может на Северном Кавказе напасть на местного. Нет таких случаев. Что, трусливее, что ли? Или добрее (то-то мы это доброту в милицейских сводках видим)? Или – что?
Не думаю, что дело в индивидуальной трусости. Просто вот такой там Закон Гор. А в Москве – или другом русском регионе – закон какой-то иной. Понятно, не писаный закон – на бумаге-то у нас везде законы одинаковы, – а настоящий.
Да. Русский на Кавказе – это, извините, не кавказец в Москве. Асимметрия.
Больше того.
Русский в Москве – обычный русский – чувствует себя менее защищенным, чем «гость столицы». Почему? Да хотя бы потому, что обычный русский – один. Никого, кроме себя, не представляет. И жаловаться некому – разве что Богу. А кавказец (или узбек, вьетнамец и т. д.) очень часто – не один. И пожаловаться есть кому. Кроме Бога. Я не говорю про «мафию». Зачем такие слова, зачем обижать людей, слушай? Просто – земляки, да, вот именно – земляки. Хорошее слово, кто спорит? Никто не спорит.
И опять – ничего тут нет необычного. Евростандарт – во всему ЕС так. Правда, не совсем так: в Европе есть еще полиция (наполовину из тех же пакистанцев или турок, кстати, но работают по закону, а не по родственным правилам). А у нас полиции нет, милиции нет, а менты заняты самообеспечением. Так что тут мы не вполне европейцы (или европейцы еще не вполне русские?..).
Но и тут хорошо бы обойтись без демагогии.
Кавказцы более сплочены, чем русские? Допустим (хотя между собой они дерутся еще чаще и злее, чем с русскими). Кавказцы даже в России чувствуют себя увереннее, чем «коренные»? Да, часто так и бывает. Ведут себя в России «громче русских»? Сплошь и рядом.
Это крайне неприятно, обидно (а то и страшно) для отдельного русского человека. Но это не представляет и не может представлять никакой проблемы для России в целом. Кавказцы никогда – в ближайшую сотню лет уж точно – не станут в России большинством. Они не претендуют и не могут претендовать на политическое или бюрократическое, или идеологическое лидерство в России. Во всех этих смыслах «Россия – для русских». По крайней мере – для рублевско-лондонских русских. И можно не рвать голосовые связки. Кричи – не кричи, а это просто по факту так, в стране, где 80% населения, почти 90% номенклатуры и около 70% руководителей крупных фирм – русские. России от русских никуда не деться, о чем-чем, а об этом можно не беспокоиться. Но национальное раздражение – остается.
Идут мужики и несут шарфы В XIX веке было в ходу стихотворение: «Идут мужики и несут топоры – что-то страшное будет».
Можно ли бояться (надеяться), что и тут будет что-то такое, что количество перейдет в качество и нас рано или поздно ждет «восстание Спартака», бессмысленное и беспощадное? Та самая знаменитая межэтническая резня?
Нет. Ничего тут не будет. Ничего тут не накопится, не взорвется. А вопли ни во что не конвертируются – так футбольными воплями и останутся. Опять же – как везде. Поорали, побесились, разошлись. Футбол без крика – что без мяча.
Почему люди так любят силовой спорт, особенно футбол? Красивое зрелище? Нет. Плавание или теннис, гимнастика или скачки – красивее. А страстей таких в помине нет.
Потому что футбол – эрзац-война. А ввиду отсутствия войн единственный способ возбуждения военно-брутального нерва.
Какие чувства вызывают войну и вызываются войной? Одно чувство – шовинизм, родоплеменная ненависть. Вполне понятно, что те же чувства рвутся из груди и на стадионах. Чуть не единственное место для совместно-легального выпускания националистического пара. И шовинизм тем шумней, чем безопасней – на войне убить могут, а тут праздник группового национализма в чистом виде. Кричи «зиги-зиги» и радуйся безбоязненно.
Поэтому футбольные фанаты во всем мире – во всяком случае, во всей Европе – сборище концентрированных националистов. Потому так отлично и понимают друг друга – дурак дурака (я говорю только об их интеллекте на момент матча, разумеется). И им ничуть не мешает, что объекты фанатства – тренеры и игроки – все чаще и чаще «международные негры». Что ж, в 1812 году тренером тоже был Барклай де Толли, а по полю бегали – фон Беннигсен, Багратион, Толь, Паулуччи и даже Мишо. И никому это не мешало, как и сейчас не мешает, «болеть за своих», на полгода приехавших по контракту и так и не выучивших «по русску».
Западный фанат еще шумнее нашего. У них вообще люди и общество шумнее. Часто – наглее. Бывает и агрессивнее (погромы, устроенные английскими болельщиками в Голландии). Хотя, как правило, наши – все-таки более склонны к насилию. Потому что большие националисты? Да нет. Потому что у нас вообще страна – более грубая, злая и опасная. В России, по данным на 2000 год, убивали 20 человек на 100 000, а в Англии, Франции, Германии – от 1,7 до 1,1 на 100 000. (Кстати, сейчас у нас убивают 27 человек на 100 000, а в ЕС цифры не изменились). К остальным преступлениям, вообще к насильственному поведению эти пропорции тоже относятся.
Фанаты везде – питательный бульон для политического национализма. Но нигде и никогда не возникает собственно «футбольных партий». И у нас не возникнет. И к серьезным действиям вне стадиона фанаты не склонны – не для того шарфы надевают, чтоб заниматься «политикой». Конечно, российские фанаты могут взять «сдельную работенку» – кого-то конкретно опустить за бабки. Но систематически заниматься политическим террором они не будут – не их бизнес, не их хобби.
Стадионы и парламенты Призрак бродит по Европе – призрак шовинизма.
Короли и журналисты, папа римский и депутаты, шоу-звезды и проповедники выстраивают против него живые стены – а он легко проходит сквозь них.
Европейцев убеждают, что «те, другие – тоже люди». Европейцам все объяснили и про Гитлера, и про нацизм. Рассказали, что нет плохих религий и наций, есть плохие люди. Твердо, строгим голосом сказали, что неполиткорректные высказывания – как неприличный звук в компании. Наконец, люди даже отлично знают «хороших мусульман», имеют с ними дела, прекрасно дружат, вместе работают...
И все же, все же, все же...
Ксенофобские инстинкты никуда не исчезают. «Их слишком много – а нас вытесняют». Вроде и по цифрам это не так... Но есть такое противное нытье в спинном мозгу. Цифрами его не снимешь. Его сдерживают, его переводят во что-то другое. Но оно не исчезает. Деление «мы – они» снять никак не получается. Приглушают, сглаживают, загоняют в подпол – а оно знай лезет чертом из табакерки. Роковой вопрос: «Ок, мы такие христиански-политкорректные. А вот ОНИ – тоже проникнуты духом терпимости и корректности?!»
И во Франции, Австрии, Венгрии, Голландии то и дело в парламенты попадают грубо-националистические партии. Как 100 лет назад антисемиты, так сейчас – антиисламисты. Самое трогательное, что антиисламисты на самом деле понятия не имеют, «что делать», но они хотя бы громко вопят, «кто виноват». И миллионам избирателей и это – облегчение. Тут мы тоже никакого особого пороха не изобретем – помаленьку догоняем Европу, маршируя по Ленинградке.
О настроениях в России хорошо говорит такой, например, факт. В городе-герое Москве – 702 православных храма, семь синагог, пять буддийских храмов, 37 (!) молитвенных домов протестантов. И – внимание, плиз! – шесть мечетей. И все помнят, какое отчаянное сопротивление вызвала идея построить еще одну! Так что – мусульман в 110 раз меньше, чем православных? Столько же, сколько евреев и буддистов, и в шесть раз меньше, чем лютеран? Так обстоят дела в Москве?..
Народ не хочет! И никакие прочувствованные (и искренние?) речи либералов, чиновников, да хоть бы и священников не помогут. Народ – не – же-ла-ет! Точка.
При полной апатии нашего общества национализм все-таки поблескивает, «раскаленным угольком в крови пребывает», как говорил Достоевский... Инстинкт-с. Никуда не денешь.
Вот все волнуются из-за убийства в Кущевской... Там русские убили, среди прочих, семью татар. А если бы там татары (армяне, чеченцы и т. д.) вырезали 12 русских? Реакция общества не изменилась бы, нет?!
Если бы у нас сейчас наступила вожделенная многими Свобода, то, очевидно, наиболее ходкими были бы лозунги: «Против – чиновников, ментов, кавказцев, олигархов-евреев, американцев и махины-Китая». Эти лозунги не слишком хорошо соотносятся друг с другом, а главное, определив, кто виноват, все равно совершенно непонятно, «что делать» (кроме проклятий в адрес «виноватых»), но для солидного успеха на выборах лозунги бы пригодились. А куда «все это» после голосования пристроить – потом и думать будем... И все-таки эта партия – если бы возникла – конечно, не займет, при самых свободнейших выборах, лидирующую позицию в Думе. Как везде в Европе, националистическая партия была бы влиятельным, но миноритарным акционером парламента. Проблема в другом – в сторону такой идеологии затрусят и все остальные партии. Мода! А гражданское общество у нас сегодня – граждански-националистическое.
Впрочем, пока что такая проблема реально не стоит. Съесть-то он съест – кто ж ему даст?! Партии у нас определены, «четыре сбоку – ваших нет». И не ищите. Новых в Думе, скорее всего, не будет. А все четыре имеющиеся не прочь покидать в сетку мяч национализма, но в общем, «за этот пункт повестки» отвечает г-н Жириновский – защитник «русских и бедных», равно близкий к тем и другим...
* * *
Так чем же «все это кончится»? Задающие вопрос предполагают, что будет какой-то «катарсис» - например, Большой Русский Взрыв. Или Новое Иго. Не-а. Не будет ни того, ни другого. Ничем «все это» не кончится. Так и будет дальше тянуться. Все это - нападения, ответные нападения, «марши» и т.д. – просто процесс. Этот матч конца не имеет. Просто жизнь, как говорится… Сколько бы не захлебывались эмоциями журналисты и просто нервные обыватели.
Национализм и национальные противоречия сегодня в России – вполне среднеевропейского масштаба с поправкой на нашу «грубость». Сами по себе Систему не обрушат, свое место в ней занимают и будут занимать.
Но если по другой – скажем, социальной, экономической и т. д. – причине Система все-таки затрещит, вот тогда национализм свое возьмет.
