Андрей Илларионов - Вторжение возможно. Но в ближайшее время маловероятно Интервью Александре Дынько из белорусской «Свабоды»
АД: Бывший министр обороны Украины Евгений Марчук заявил, что в ближайшие дни может начаться масштабная наступательная операция России на восточные регионы Украины. Он ссылается на концентрацию российских войск на украинской границе и большое количество «путинских туристов» в Донецке и вокруг него. Андрей Николаевич, вы еще в феврале прогнозировали ввод российских войск сразу после окончания Олимпиады. Аннексия Крыма – это конечная цель Владимира Путина? Или он готов идти дальше?
АИ: В последние дни действительно появилось немало сообщений о концентрации российских войск, теперь появилось заявление Евгения Марчука. Все это действительно исключительно серьезно. Нельзя отрицать того, что вторжение может быть. В то же время мне кажется, что события, какие мы сейчас наблюдаем, по внешним признакам отличаются от того, как Путин обычно готовит вторжение.
В заявлении Марчука говорится о концентрации российской группировки в размере тридцати тысяч человек. Шесть лет назад во время российско-грузинской войны армия вторжения, вторгшаяся на территорию Грузии, составляла свыше сорока тысяч российских военных. С учетом вспомогательных частей вся группировка достигала 80-100 тысяч человек.
Теперь сравните: население Грузии – четыре с половиной миллиона человек. Население Украины – в десять раз больше. Даже если мы оставим в стороне вспомогательные части, то численность войск, направленных на захват Южной Осетии и Абхазии и возможную операцию против Тбилиси, составляла сорок тысяч человек. Сейчас против Украины сконцентрирована группировка в размере тридцати тысяч человек. Наблюдается гигантский разрыв между ресурсами, необходимыми для проведения наступательной операции. Даже если такая операция рассчитана только на Луганскую, Донецкую и, допустим, Харьковскую области, то все равно ясно, что украинские армейские части будут участвовать в вооруженном сопротивлении. Хочется надеяться, что они не будут сдавать эти области так же, как был сдан Крым.
До крымской катастрофы вооруженные силы Украины насчитывали 130 тысяч военнослужащих, сейчас их численность составляет, наверное, примерно 110 тысяч. Плюс результаты частичной мобилизации. Плюс 30-тысячная Национальная гвардия. Очень сомнительно, что силами российской тридцатитысячной группировки можно провести наступательную операцию против страны с вооруженными силами, превышающими сто тысяч человек. Даже если не все из них находятся в полной боевой готовности.
АД: Но у нас есть факт концентрации войск с российской стороны границы с Украиной. Многие части высокого уровня готовности, моторизованные, танковые части и так далее. Зачем это делается?
АИ: По моему мнению, это делается для того, чтобы усиливать давление на Украину. А также для психологической поддержки «путинских туристов» в Донецкой и Луганской областях, направленных туда для дестабилизации обстановки, разжигания гражданского противостояния и гражданской войны. Однако пока момент для прямого вторжения, кажется, еще не наступил. Это не означает гарантии, что прямого вторжения не может быть. Оно, увы, возможно. Но в ближайшее время, на мой взгляд, маловероятно. По моему мнению, оно может быть начато тогда, когда «путинские туристы» и так называемые сторонники движения «Русская весна» смогут создать плацдарм(ы) в виде захвата областных администраций в одном или нескольких регионах Украины для легитимизации входа российских войск. Тогда операция вторжения становится возможной. Если же этого не будет сделано, то сомневаюсь, что Путин пойдет на прямое вторжение.
В чем Евгений Марчук прав, так это в том, что ближайшие дни действительно могут быть очень тяжелыми и напряженными, но, кажется, с точки зрения пока не прямой интервенции, а с точки зрения эшелонирования в развитии всей спецоперации. Сначала – попытки дестабилизации обстановки, попытки организации гражданского противостояния, атаки на здания администраций, милиции, прокуратуры, служб безопасности, судов, радио- и телестанций, других СМИ, предприятий связи, других инфраструктурных объектов. Если эти операции будут успешными, тогда для поддержки, так сказать, инсургентов могут быть подключены российские войска. Если же эти операции окажутся неуспешными, или же если Путин сочтет, что они пока недостаточно успешны, то вторжение скорее всего будет отложено.
АД: Как вы оцениваете способность нынешней украинской власти в Киеве противостоять созданию таких плацдармов в восточных регионах?
АИ: Часть нынешней украинской власти работает совместно с Путиным по сдаче отдельных частей Украины. У меня такое впечатление сложилось несколько недель назад, и с каждым днем оно только усиливается. Я прошу прощения за столь откровенное заявление, но у меня нет других слов, чтобы охарактеризовать то, как был сдан Крым.
АД: Вы имеете в виду деятельность конкретных лиц? Или же вся структура высшей власти так действует?
АИ: Я не буду говорить о конкретных лицах, поскольку это дело самих украинцев – определять меру личной ответственности того или иного человека. Но мне не приходит в голову другого примера столь грандиозной открытой сдачи гигантской территории с его населением, с вооруженными силами, укреплениями, военно-морским флотом, причем без каких-либо попыток сопротивления.
АД: По-вашему, это результат личных договоренностей?
АИ: Не вижу другого объяснения. Три недели назад я сказал, что либо это чудовищная наивность, либо невероятная глупость, либо циничная измена. Однако наивность и глупость уже не получаются – за прошедшие три недели столько было сказано и столькими людьми, столь многократно было описано и объяснено, что нужно делать для предотвращения сценария сдачи. Однако ничто из необходимых мер не было сделано. Несмотря на то, что все было сказано не только в закрытом режиме, но и в публичном пространстве.
Это невозможно объяснить наивностью, это невозможно объяснить незнанием. Это можно объяснить только осуществлением плана, в той или иной степени согласованного с агрессором. Степени согласия могут быть разными. Я допускаю, что это может осуществляться под давлением, или в ходе шантажа, или в результате откровенного соглашения – варианты могут быть разными. Но то, что это делается в той или иной степени по согласованию с агрессором, у меня не вызывает сомнений.
АД: Какая роль в этих событиях отведена Беларуси, и насколько она самостоятельна?
АИ: Пока ситуация не до конца понятна. Как известно, решение об использовании вооруженных сил Беларуси принимается Лукашенко. Использование российских войск на территории Беларуси и с территории Беларуси также не может быть принято без того или иного согласия со стороны Лукашенко. При этом Лукашенко вряд ли заинтересован в участии Беларуси, ее вооруженных сил и территории в атаке на Украину. Он осторожно дистанцировался от своего могущественного восточного соседа с тем, чтобы не провоцировать его агрессивную реакцию против него самого. И для Беларуси и для Лукашенко лично любое участие Беларуси в операциях против Украины очень опасно.
АД: То, что вы говорите, показывает Александра Лукашенко как абсолютно независимого, самостоятельного политика...
АИ: Не совсем так. Никто не является полностью независимым, но Лукашенко является достаточно самостоятельным, чтобы не подвергать себя самого многим рискам. А риски здесь связаны прежде всего с гарантированным чрезвычайным ухудшением отношений между ним и любой украинской властью.
Во-первых, возможное участие Беларуси в агрессии против Украины сразу же превращает всю белорусско-украинскую границу в границу открытого конфликта.
Во-вторых, это сразу портит его и так не блестящие отношения с Западом и большей частью внешнего мира настолько, что он обрекает себя на совершенно иной уровень изоляции. Хотя и сейчас он не может похвастаться слишком хорошими отношениями с внешним миром, но все санкции, что были и что еще будут применены в отношении России, будут использованы также и против Беларуси, только в масштабе, умноженном на десять. Если западные страны еще опасаются или стесняются применять какие-то меры к Путину, то уж точно их ничто не будет сдерживать в отношении Беларуси и Лукашенко.
Наконец, третье – самое главное. Пуская российские войска на территорию Беларуси и давая им возможность действовать против Украины, Лукашенко открывает им возможность после марша на Киев совершить марш на Минск.
Никто же не может исключить, что «внезапно» обнаружатся случаи преследования русскоязычных жителей на территории Беларуси, причем вдруг пострадают какие-то граждане России. Таким решением Лукашенко на пустом месте открыл бы три новых фронта. Причем третий фронт был бы направлен непосредственно против него самого. Несмотря на экзотичность многих его заявлений, он все же не является настолько неадекватным.
АД: На данный момент вы видите варианты, при которых Беларусь стала бы частью России – или через политическое решение или через военное вторжение?
АИ: Конечно, может стать. Когда Путин примет такое решение, то захват Беларуси – это возможный вариант.АД: А он хочет?
АИ: Конечно. Естественно.
АД: Как сильно и как быстро ?
АИ: Конечно, сильно. А вот как быстро, то это зависит от ситуации. Естественно, что это входит в его планы. Но не все планы можно осуществить сразу.
АД: То есть «план Путина» по присоединению Беларуси к России есть?
АИ: Но он же сам сказал об этом 18 марта в своей «знаменитой» речи. Там есть немало отсылок. Но в одном из первых же абзацев он сказал, что «крещением князя Владимира была создана общая культурная, ценностная, цивилизационная основа, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии». Правда, сейчас великий и единый народ остается «разъединенным». Поэтому его задача, как он ее видит, состоит в том, чтобы объединить этот «разъединенный народ».
АД: Есть ли угроза независимости Беларуси со стороны России в ближайшее время?
АИ: Давайте разделим ваш вопрос на две части.
Первая: «Есть ли угроза независимости Беларуси?» Ответ: да, есть.
Вторая: «Давайте определимся, какой временный горизонт вы ставите этой угрозе?»
АД: Один год. В 2015-м у нас президентские выборы.
АИ: Это вы долгий период предлагаете. Вот Евгений Марчук считает двумя днями. Я бы так сказал: в течение двух ближайших дней угрозы независимости Беларуси точно нет. Я бы даже рискнул высказаться, что до 25 мая (дня досрочных президентских выборов в Украине – ред.) у вас есть пауза. А вот дальше я бы не стал прогнозировать.
Андрей Илларионов был советником Владимира Путина во время первого президентского срока и в начале второго (2000-2005), в октябре 2013 году заявил: президент России считает, что часть Украины должна принадлежать России. Именно Илларионов прогнозировал, что в планах Владимира Путина – развязывание гражданской войны в Украине и захват части ее территории. Илларионов жестко критикует новые украинские власти за отказ от сопротивления Путину и сдачу ему Крыма.
Сейчас Андрей Илларионов – старший научный сотрудник Института Катона (США).
http://aillarionov.livejournal.com/658909.html
Не удивлюсь, что вскоре в западных СМИ появится информация, что Ярош, Тягнибок и пр. были агентами КГБ-ФСБ, коммунистами во времена СССР, а в армии , проходя срочную службу, "Боевые листки" выпускали. 